Были молодые люди. Одного звали Гульбеддин Хекматияр, другого Ахмад Шах Масуд, еще одного — Раббани. Это были интеллигентные молодые люди, которых беспокоила судьба их родины — исключительно красивой, спокойной и в то же время весьма бедной страны, которая называется Афганистан.
И были другие молодые люди, которых звали Амин, Тараки, Бабрак Кармаль — тоже интеллигентные люди. И их тоже не устраивала ситуация в их красивой и очень бедной стране.
И одни решили менять ситуацию у себя в стране так, как поменяли ситуацию в другой стране, расположенной к северу от Афганистана, — России. Они стали готовить социалистическую революцию.
А другие тоже мечтали о справедливости и тоже готовили революцию. Только справедливость они мечтали строить по законам шариата. И это было начало...
Хекматияр, Масуд, Раббани превратились в моджахедов и попали в чужие игры, но так как это были сильные люди, то те, кто думал, что ими можно было манипулировать, ошиблись. Мне довелось беседовать с Хекматияром. В своей жизни я мало встречал людей, до такой степени враждебных по отношению к западной цивилизации. И свою враждебность он продемонстрировал так серьезно, что сегодня его голова оценена американцами в очень крупную сумму. А было время, когда американцы давали деньги ему.
Залмай Халилзад, сотрудник Госдепартамента, работавший с моджахедами, впоследствии вернувшийся в Афганистан в совсем другую эпоху. На вопрос, неужели он не чувствовал, насколько враждебно настроен Хекматияр по отношению к США, ответил: «Какая разница, он хорошо воевал против вас, Советов, и это было главное». Сейчас Хекматияр хорошо воюет против американцев под знаменами Исламского государства.
А зимой 1991–1992 гг. началась страшная гражданская война, которую тоже называли словом «террор». Война в большой и очень важной для России стране, которая называется Алжир. Последние ее всплески ощущаются и по сей день. Тогда там прошли выборы, и в первом туре победили исламисты. Но Алжир — это страна, где традиционно сильны армия и спецслужбы. Алжирские силовики стояли и стоят на позициях, что государство должно быть светским. Результаты выборов были аннулированы, на что исламисты ответили жесточайшим террором. Армия и спецслужбы тоже реагировали жестко. В этой войне выиграли армия и спецслужбы. Исламисты в Алжире оказались разгромлены. Надо сказать, что армии и спецслужбам удалось заручиться поддержкой большинства граждан своей страны: жестокость исламистов по отношению к мирному населению оттолкнула многих из тех, кто первоначально поверил их лозунгам.
В начале 90-х мятеж у нас в Чечне. Там движение Дудаева начиналось как сугубо светское с лозунгами создания независимого государства. Да и впоследствии другой лидер Чечни Масхадов не собирался строить государство на принципах шариата. Но глобальная революция диктовала иное: в Чечне усилился салафизм, и сепаратисты оказались связаны с силами, о которых помощник президента по национальной безопасности Алжира говорил: «И мы здесь, и вы в Чечне воюем против одних и тех же сил... И источники финансирования у них одни и те же».
В те же годы происходило становление Аль-Каиды со всем известным страшным ударом 11 сентября 2001 года, который сейчас свели к символу — трагедии нью-йоркских башен-близнецов, хотя был и удар по Пентагону, и еще один самолет, захваченный террористами, который американцам пришлось сбить самим...
Наконец, есть нынешний этап, когда исламистам удалось создать квази-государство с государственным аппаратом, с очень боеспособными вооруженными формированиями, которые умеют вести боевые действия и в городских условиях, и в пустыне.
И все это уже не разрозненные эпизоды, это попытка переустроить мир в глобальном масштабе. Это — революция!
Чаще всего революции связаны с жестокостью. Эта — с запредельной жестокостью. Террор один из методов осуществления революции, но она им не исчерпывается. Революции имеют разную судьбу: одни побеждают, другие — проигрывают, одни обращены в будущее, исламистская революция обращена в прошлое. А ради будущего она непременно должна проиграть. Ради будущего простых, обычных людей, какого бы вероисповедания они ни придерживались. Но революция — феномен сложный, она порождает иллюзии, надежды. Были в молодости революционные иллюзии у Хекматияра, Масуда, Раббани, иллюзии по поводу того, что они боролись за справедливость. Иллюзии умерли. И Хекматияр воевал против Масуда и Раббани, а затем Масуда и Раббани убили дети их вчерашних единомышленников.
Эта иллюзия вдохновляет молодых людей, которые со всего мира едут в Сирию, едут в Ирак, чтобы поддержать ИГИЛ. Не надо думать, что все они едут за деньгами. Это движение никогда не было бы столь сильным, если бы все было построено только на деньгах. К сожалению, в нашем европейско-атлантическом мире очень многие забыли, что есть другие ценности помимо денег. Поэтому нам нередко сложно понять тех, кто находится по другую сторону баррикад в этой страшной революции. Но нам нужно их понять, нужно затем, чтобы победить. Не только оружием, но и словом.
Нам нужно посмотреть и на себя, на свое общество, на свое государство, чтобы определиться, что нам менять в себе, чтобы мы смогли стать победителями.
Нам надо не только думать о координировании усилий тех, кто борется против ИГИЛ. Нам надо признать, что мы имеем дело не просто с террористической организацией, а с проявлением революции, большой революции. И чтобы в ней победить, нужны целеустремленность, смелость, последовательность и нам самим нужно стать другими.
Автор — проректор МГИМО (У) МИД РФ
