Черная волна и черная стена на сцене БДТ
На Малой сцене БДТ состоялась премьера спектакля «Три текста про войну», поставленного в рамках режиссерской лаборатории театра.
Работа над ним длилась долго. Еще в 2014 году Андрей Могучий, чтобы увидеть в действии два десятка молодых актеров, набранных в стажерскую группу БДТ, предложил им сочинить эскизы на тему «Война и мир». Однако к Толстому сводилось не всё. В помощь актерам позвали режиссеров-третьекурсников Театральной академии, учеников прославленного педагога Вениамина Фильштинского. Фильштинский объявил, что лучшие эскизы пополнят репертуар Малой сцены. И вот триптих на сцене. При этом спектакль идет в одном действии, без антракта.
Режиссер первой части, основанной на «Маузере» и других текстах Хайнера Мюллера, — Андрей Гончаров. «Маузер» написан с оглядкой на греческую трагедию: как диалог героя, служившего революции, и хора, воплощающего ее голос. Однако Гончаров отказался как от принципов античного театра, так и от рекомендации Мюллера, чтобы за хор или героя говорили сами зрители. Режиссер попытался «приземлить» абстрактную пьесу, придать ей плоть.
Виктор Княжев в образе главного героя читает монолог, сотканный из реплик Макара Нагульнова (Мюллера на создание пьесы вдохновила «Поднятая целина»). Комичный «крестьянский» акцент, пара бытовых штрихов — и готов образ «простого русского мужика». «Голос революции» обрел облик возлюбленной героя (Алена Кучкова). Но замечательной актрисе явно не хватает черт «роковой женщины», способной увлечь и погубить.
История о жертвах советского тоталитаризма дополнена рассказом Мюллера «Железный крест». Иван Кандинов играет немца, который не выдержал поражения в войне и решил убить себя и семью. Дочь и жену застрелил, но себя не смог — обмочился.
Режиссер умело смонтировал тексты. Однако первая часть наполнена расхожими образами на тему «Люди и система». Рассказывают о расстреле контрреволюционеров — давят в мясорубке томаты; рабочий с тележкой механистично передвигается по сцене, очищая ее для новой «крови». А перепачканных соком актеров сушат феном.
Вторая часть триптиха — «Семь еврейских детей» Кэрил Черчилль в постановке Михаила Лебедева — тоже обращена к традиции античного хора. Голоса спорят о том, что нужно и что не нужно говорить ребенку о войне (речь в пьесе идет об арабо-израильском конфликте). В Британии этот текст вызвал горячие споры: одни обвиняли Черчилль в антисемитизме, другие доказывали, что все недостатки перекрывает сострадание автора евреям. Лебедев солидарен с последними. Черная стена, возведенная художником Анной Мартыненко, в итоге кажется стеной плача.
Композиция триптиха выстроена по принципу нарастания — каждая последующая часть драматичнее предыдущей. Финальная постановка Николая Русского по рассказу Владимира Сорокина «Волны», пожалуй, наиболее сильная.
Действие происходит в 1960-е. Ночь. Известный физик-ядерщик в исполнении Сергея Стукалова рассуждает, как потопить Америку, используя энергию океана. Его жене (Виктория Артюхова) снится несущая гибель черная волна. Этот сон мучил ее в 1941-м. Образы недотепистого мужа и сексапильной хохлушки-жены, как и остроумные замечания по поводу отношений полов, придают сюжету комический характер. Однако режиссеру удалось выразить тревожную недоговоренность рассказа, сделать ощутимым метафизическое предчувствие войны.
В последнее время для БДТ привычен акцент на теме войны и мира. Достаточно вспомнить недавнюю постановку Виктора Рыжакова по роману Толстого. «Крещенных крестами» Фильштинского по прозе Эдуарда Кочергина, где глазами ребенка показана жизнь после войны. Спектакль прошлого сезона «Человек» об Освенциме — по книге психолога Виктора Франкла. Кстати, он на днях прошел в Москве в рамках фестиваля «Золотая маска».
Молодые режиссеры «трех текстов» попытались сказать о войне голосами прошлого и предчувствиями будущего. Не всё получилось, но в нынешний репертуар БДТ спектакль вписался.
