Это очень интересная история — как развивались дипломатические игры вокруг только что принятой в Совете Безопасности резолюции о невиданно жестких санкциях ООН против Северной Кореи. Для начала: кто автор резолюции? США и Китай. Интересная пара. Между прочим, администрация Барака Обамы довела отношения США с Китаем до того же уровня, что с Россией, только хуже, потому что Китай американцы воспринимают как гораздо большую угрозу. Тогда что же произошло с северокорейской резолюцией и как к ней отнеслась Россия?
Насчет авторства резолюций Совета Безопасности ООН — это сложная материя.
Формально к моменту голосования авторов («спонсоров») может оказаться сколько угодно. В нашем случае американо-китайская пара действовала так: США писали изначальный текст, Китай в ходе сложных переговоров редактировал.
Посмотрим на некоторые любопытные факты и даты. 6 января произошло испытание ядерной (водородной?) бомбы Пхеньяном, а 6 февраля — запуск им же спутника (то есть баллистической ракеты), при том что решениями того же СБ ООН Северная Корея не имеет права этого делать. 12 февраля китайский министр иностранных дел Ван И встретился в Мюнхене с американским коллегой Джоном Керри, и в китайской печати появились очень серьезные предупреждения: две державы согласны на предельно серьезные санкции против Пхеньяна. Что сейчас и подтвердилось.
Перед нами компромисс двух противников. Дело в том, что северокорейские ракетно-ядерные забавы имеют для Пекина значение прежде всего потому, что дают США шанс разместить на Корейском полуострове системы противоракетной обороны. О чем уже было заявлено, причем сделано это может быть при поддержке Южной Кореи, которую Пекин годами склонял на свою сторону.
Поэтому вопрос на миллион долларов: согласились ли США свою ПРО не размещать в обмен на китайское согласие на санкции? Что-то подсказывает, что вряд ли, здесь нужны не санкции, а их заявленный результат — ядерное разоружение Пхеньяна, для начала его согласие на возобновление переговоров об этом.
Нет никакого сомнения, что Пекин в ярости от того, что творят северокорейцы. Режим, по сути, полностью зависит от торговли с Китаем, но при этом не желает понимать, что серьезно подставляет Пекин, подрывая его безопасность (ПРО ведь направлена вовсе не против Северной Кореи, а против Китая и России). Санкции, на которые дал согласие Пекин, действительно невыносимы и — в теории — должны заставить корейцев немедленно начать вести себя прилично. Так это ведь в теории...
А теперь посмотрим, как к этой ситуации относится Россия. Известно, что мы с Китаем на международной арене работаем в тандеме, просто потому, что у нас практически по всем сюжетам общие интересы. Но есть сюжеты общие, а есть скорее российские или скорее китайские. История зарегистрировала — если говорить только об ООН — случаи, когда мы вместе накладывали вето на какие-то документы (по Сирии, например) либо когда одна сторона применяла вето, а другая, заранее зная об этом, воздерживалась, показывая, что это не совсем ее дело.
Допустим, Сирия — это для обеих наших стран вопрос принципа: нельзя менять режимы извне и переписывать для этого международное право. Санкции против России — тоже общий и принципиальный вопрос, потому что Москва и Пекин считают односторонние (помимо ООН) санкции незаконными. Украина и Крым: это российский сюжет, для Пекина не «родной», потому что — референдум? А как насчет референдума, допустим, на Тайване? Здесь лучше воздержаться, зная заранее, что Москва сама применит вето, когда следует.
В случае с северокорейскими санкциями Россия тоже голосовала «за». Вместе со всеми членами ООН без исключения. Никто даже не воздержался.
Вместе с тем здесь, бесспорно, перед нами сюжет скорее китайский. Да, вклинившиеся на территорию у российских и китайских границ противоракетные (и какие-то иные?) американские системы будут находиться под боком у нашего Владивостока. Но для Китая-то рядом не Владивосток, а столица — Пекин. Разница есть.
Зато для России небезразлична тема санкций как таковых. Можно даже сказать, что в Москве достаточно много людей, которые понаблюдали за результативностью санкций против Ирака или Ирана, да и самой России, и пришли к выводу, что этот инструмент вообще сомнителен — даже если речь о санкциях ООН, то есть законных и обязательных для всего мира. Кстати, заметим, что китайские СМИ строго предупредили США насчет каких-то дополнительных, односторонних санкций против Пхеньяна: в этом Пекин участвовать не будет, как не участвовал в них раньше.
В целом есть признаки того, что Москва уступила здесь лидерство Китаю. Когда и как? Встреча китайского министра Ван И и его российского коллеги Сергея Лаврова прошла в том же Мюнхене, но накануне беседы Вана и Керри, то есть 11 марта. Все согласовали. Так эта механика работает.
А дальше начались интересные вещи со списком самих санкций — текстом резолюции. Ставить ее на голосование хотели в прошлые выходные, потом 1 марта, получилось же это только 2 марта. В эти дни в Москве на уровне заместителя министра иностранных дел шли консультации с послами Китая, США, Лавров созванивался с Керри... Наконец, уже в самой ООН российское представительство воспользовалось процедурным правом задержать голосование на сутки.
Зачем? Россия редактировала изначально американский текст уже после того, как его отредактировал Китай. По словам нашего представителя в ООН Виталия Чуркина, удалось по этой части многое, но не все. Дело не только в американской мифологии насчет наказания всей, скопом, элиты пхеньянского режима (запрет на ввоз в страну хрусталя или спортивного оборудования), чтобы она восстала. Это смешные частности. Но в целом санкции как инструмент, какими они могут, а какими не могут быть, — это наша тема.
И вот результат: Пхеньян наказан очень серьезно. Собственно, таких санкций в истории ООН еще вообще не было. Остается ждать, как он отреагирует.
