Правда о Международном уголовном суде и Украине
8 сентября 2015 года Украина сделала заявление в соответствии со статьей 12 (3) Римского статута Международного уголовного суда (который позволяет государству, не присоединившемуся к статуту, признать юрисдикцию суда), предоставляя МУСу юрисдикцию в отношении предполагаемых преступлений, совершенных на ее территории с 20 февраля 2014 года.
Аналогичным заявлением, принятым в апреле 2014 года, она уже позволила МУСу осуществлять юрисдикцию в отношении предполагаемых преступлений, совершенных на ее территории с 21 ноября 2013 года по 22 февраля 2014 года. МУС может теперь провозгласить свою юрисдикцию в отношении предполагаемых преступлений, которые могли быть совершены на Украине с 20 февраля 2014 года. Эта юрисдикция распространяется на предполагаемые преступления, совершенные на территории Украины гражданами любой страны, независимо от ее участия в МУСе. Например, МУС при желании сможет предъявить обвинение российским гражданам в преступлениях, которые, по его мнению, они совершили в пределах Украины.
13 октября, через 7 лет после завершения боевых действий, МУС заявил о своем намерении расследовать российско-грузинский конфликт (август–октябрь 2008 года), сосредоточившись на событиях, произошедших после 1 июля 2008 года. По мнению суда, «эти события хотя и предшествуют датам предполагаемых преступлений, но, как указывается в заявлении канцелярии прокурора МУСа, могут быть актуальны для установления наличия преступления против человечности и военных преступлений».
Беспрецедентность такого подхода суда в Кремле могут понять не сразу. Российская Федерация должна всегда иметь в виду, что МУС не является независимым судом, способным провести заслуживающий доверия процесс. Важно, чтобы Россия с самого начала этих «расследований» понимала, что имеет дело не с независимым правовым институтом, а с организацией, которую следует считать инструментом внешней политики Европейского союза.
Трудно сомневаться в том, что ЕС, НАТО и США активно побуждали украинское правительство вовлечь МУС в рассмотрение ситуации в этой стране. Несомненно также, что Евросоюз заверил украинское правительство в том, что военные преступления Киева в Восточной Украине не будут всерьез изучаться МУСом и что любое «расследование» cуда сосредоточится на предполагаемом «участии» России в конфликте на Украине. МУС, несомненно, займется и сомнительными обвинениями в причастности России к гибели самолета компании Malaysia Airlines, выполнявшего рейс MH17.
Запад может полагаться на МУС в том, что он предъявит именно такие обвинения, которые будут соответствовать целям его внешней политики. Предыдущее использование МУСа в качестве пропагандистского оружия было весьма очевидным. В случае с Ливией в 2011 году МУС обеспечил обвинения, а НАТО обеспечило войну.
Международный уголовный суд основан на договоре, Римском статуте, подписанном 17 июля 1998 года. МУС начал работу с июля 2002 года. Стремление к справедливости перед лицом злодеяний, и прежде всего преступлений против человечности и военных преступлений, является одним из наиболее благородных инстинктов человечества. И появление МУСа 1 июля 2002 года вызвало вполне понятный энтузиазм широкого круга людей, неправительственных организаций и правительств. МУС позиционирует себя как «независимый, постоянный суд, который судит лиц, обвиняемых в совершении наиболее тяжких преступлений с точки зрения всего международного сообщества, а именно — геноцида, преступлений против человечности, военных преступлений и преступлений агрессии».
Сказать, что МУС не оправдал надежд, — ничего не сказать. Суд вскоре стал демонстрировать поведение, которое безвозвратно разрушало все эти надежды. Хотя МУС заявляет о себе как о всемирном суде, но это не так. Его члены представляют чуть более четверти населения Земли. Китай, Россия, США, Пакистан, Индия и Индонезия — вот лишь некоторые из многих стран, оставшихся за пределами юрисдикции суда.
Оглядываясь в прошлое, можно увидеть, что суд посеял семена своего собственного разрушения с самого начала. Хорошее право развивается в течение десятилетий. Говорят, что верблюд — это лошадь, спроектированная комитетом. МУС — это суд, который спроектировали финансируемые Западом неправительственные организации. Римский статут, которым учрежден cуд, был задуман и в большой степени разработан в течение месяца неправительственными организациями, отвергавшими предложения со стороны. Тогда в Риме видный советник одной из правительственных делегаций заметил про присутствующие НПО: «Они были почти на каждом заседании. Они были вовлечены во все». Конечным результатом стал учредительный статут, который, как признают даже ярые приверженцы МУСа, оказался полон недостатков.
По любым меркам Международный уголовный cуд просто непригоден для своей цели. Он потратил более €1 млрд за весь 13-летний период своего существования и при этом вынес всего два, и то глубоко сомнительных, приговора. Притязания МУСа на международную юрисдикцию и судебную непредвзятость оказались институционально не обеспеченными, а репутация суда была безвозвратно подорвана его расизмом, вопиющими двойными стандартами, лицемерием, коррупцией и серьезным нарушением юридических норм.
Неспособность этого института функционировать в качестве суда была признана Африканским союзом, представляющим континент с наибольшим числом стран — участников Римского статута. Африканское беспокойство совсем недавно отразилось в публичном отказе правительства ЮАР выполнить требование МУСа об аресте суданского президента Омара аль-Башира во время саммита АС в этой стране. Поступив так, южноафриканское правительство последовало решениям глав государств АС, направленным против сотрудничества с МУСом.
МУС претендует на независимость. Но далеко не о независимости и беспристрастности говорит тот факт, что МУС предоставляет специальные «прокурорские» права на отсрочку расследования и уголовного преследования Совету Безопасности — а следовательно, его пяти постоянным членам (три из которых даже не являются членами МУСа). Политическое вмешательство в судебный процесс, таким образом, было сделано частью судебной компетенции. Следовательно, МУС способствует поддержанию мирового дефицита демократии — три не подписавшие его статут члена Совета Безопасности пытались заставить два других, не подписавших статут, государства, Судан и Ливию, принять юрисдикцию, на которую ни одно из них не согласилось. Это идет вразрез с международным правом — ни одна страна не может быть связана договором, участником которого она не являются. Суд слишком сильно ангажирован ЕС, который обеспечивает более 60% его финансирования. В Африке Международный уголовный суд воспринимают в основном как финансируемый Европой инструмент ее внешней политики. Соединенные Штаты решительно и точно отметили, что МУС является судом кенгуру, пародией на правосудие, открытой для политического влияния, и заявили, что ни один американский гражданин никогда не предстанет перед ним. Вашингтон тем не менее использует этот суд кенгуру всякий раз, когда есть возможность задействовать его в американских внешнеполитических интересах.
Прозападная позиция МУСа очевидна. Афганистан, например, является государством — членом МУСа. Поэтому суд может расследовать предполагаемые военные преступления, совершенные гражданами любой страны, независимо от ее участия в МУСе, в пределах его границ. Десятки тысяч мирных жителей погибли и свыше 100 тыс. были ранены в ходе конфликта в Афганистане, многие из них от рук сил НАТО и США. Деревни, свадебные процессии и больницы были уничтожены в ходе западных военных ударов. Более ста жителей деревни были сожжены заживо в результате немецкого авиаудара, проведенного с нарушением всех возможных правил ведения войны. Ответственный за него немецкий офицер был произведен в генералы, а правительство Германии изменило национальное законодательство, чтобы защитить своих военнослужащих за рубежом. МУС, однако, игнорировал любые обвинения в военных преступлениях, совершенные НАТО или же гражданами США и ЕС в Афганистане, Ираке или где-либо еще.
МУС обещал «скорое правосудие», но потребовалось несколько лет на то, чтобы привлечь к суду первых обвиняемых (дело об использовании детей-солдат). Нюрнбергский процесс, где рассматривались куда более серьезные обвинения, был завершен в течение года. МУС обещал ориентироваться на интересы жертв, но тем не менее Human Rights Watch публично раскритиковала двусмысленное отношение МУСа к потерпевшим.
МУС продемонстрировал не только двойные стандарты и политизированность, но и поразительную дисфункциональнность. Его судебная процедура до сих пор зачастую была весьма сомнительной, а порой и откровенно фарсовой. Основой любого судебного процесса являются показания, предоставленные свидетелями. Но в суде выступали свидетели, которые отказывались от своих показаний при первых допросах, признаваясь, что неправительственные организации инструктировали их давать ложные показания. Во время первого судебного разбирательства МУСа, по делу Томаса Лубанги из Демократической Республики Конго, в ходе процесса, который длился 7 лет, судьи признали недостоверными показания всех, кроме одного, свидетелей обвинения из числа якобы бывших детей-солдат. Десятки других «свидетелей» были либо аналогичным образом дискредитированы, либо дезавуировали свои «доказательства». Эта вопиющая некомпетентность проявляется и сейчас. Совсем недавно прокурору МУСа пришлось признать, что показания одного из его собственных звездных свидетелей в деле против вице-президента Кении Уильяма Руто были «совершенно ненадежными и недостоверными».
Существует множество примеров прокурорских должностных преступлений, не последнее из которых сокрытие прокурором МУСа сотен фактов, доказывающих невиновность, которые позволили бы прекратить любое судебное преследование, поскольку поставили бы под угрозу целостность любого судебного процесса и показали бы, что данный прокурор не имеет права заниматься юридической практикой. Но в случае с МУСом дела продолжались. Кроме того, тот же прокурор, казалось, не только не знал, что означает презумпция невиновности, но и грозил уголовной ответственностью посторонним лицам, утверждавшим о презумпции невиновности по отношению к обвиняемым, которые еще не были осуждены. «Сперва казнь, а потом уж приговор» — эта цитата из «Алисы в стране чудес» точно характеризует подход и наглое невежество МУСа. Проще говоря, суд и прокурор просто все подтасовывали.
Тот факт, что суд коррумпирован, также очевиден. Краткий Оксфордский словарь английского языка определяет corrupt как «лишенный чистоты; искаженный ошибками или деформациями». МУС можно рассматривать как судебный эквивалент международной федерации футбола ФИФА. Его судьи — а некоторые из них никогда не были юристами, не то что судьями — оказались на должностях в силу коррумпированной торговли голосами, которую ведут государства-члены и их делегаты. В результате должности достаются посредственностям, а не лучшим мировым умам в сфере права. По крайней мере один избранный «судья» не обладала ни соответствующим образованием, ни юридическим опытом, но она была избрана в год, когда ее страна внесла сторицей свой вклад в бюджет МУСа. Ее единственная квалификация заключалась во владении английским языком. И такие люди претендуют на вынесение вердиктов по самым сложным и запутанным юридическим вопросам от имени структуры, которая даже поклонниками МУСа признается политизированной. Неудивительно, что правовой опыт МУСа оказался скандальным.
МУС заявил, что он предотвращает конфликты и нарушения прав человека. Но МУС не принес мир в Африку, напротив, его двойные стандарты и правовой аутизм подорвали и без того непростой мирный процесс на континенте, продлив опустошительные гражданские войны. Суд, следовательно, несет ответственность за смерти, увечья и изгнание многих тысяч мирных жителей в странах, в чью политику он вмешивался. Скорее всего, и его вмешательство на Украине будет иметь подобный эффект.
Предположительно, конечным результатом вовлечения МУСа в украинские дела станет ряд политически мотивированных и юридически сомнительных обвинений. Пропаганда — это мощное оружие. И для Запада такие обвинения имеют прежде всего пропагандистскую ценность, ибо они способствуют делегитимации властей России и оправданию всё более агрессивной политики НАТО по отношению к Москве. Перефразируя прусского военного теоретика Карла фон Клаузевица, стратегическое развертывание МУСа со стороны Запада — это продолжение необъявленной войны с Российской Федерацией, проводимое невоенными средствами.
Автор — директор научно-исследовательского центра африканистики, автор книги Justice Denied: The Reality of the International Criminal Court
