На созванном А.Л. Кудриным очередном Общегражданском форуме выступали не только отечественные знаменитости, но и зарубежные. Несмотря на уверения В.В. Путина, что к проф. С.М. Гуриеву у российского государства нет никаких претензий и, если он хочет, к его благополучному возвращению из Парижа не будет никаких препятствий, осторожный Гуриев поопасился, очевидно, сочтя президентские гарантии недостаточными, и в духе М.Б. Ходорковского и Б.А. Березовского выступал перед кудринскими гражданами на огненном экране, телесно находясь при этом в Париже.
Вероятно, таким образом организаторы форума хотели повысить статус мероприятия, продемонстрировав, что в нем принимают участие (хотя и удаленно) ВИП-персоны первого разряда — С.М. Гуриев заседает в Бильдербергском клубе, а с лета следующего года вступает в должность главного экономиста Европейского банка реконструкции и развития. Правда, хотя звание старшего экономиста предполагает прежде всего ответы на насущные хозяйственные вопросы, С.М. Гуриев рассказывал не об экономике, а о политике. Новизны в выступлении также не было.
Его доклад назывался «Роль цензуры и пропаганды в современных автократиях» и содержательно представлял собой пересказ ряда выступлений, сделанных ученым за последние полгода. То есть С.М. Гуриев не сообщил на форуме ничего нового, но выступил в роли лектора по распространению. Человек по линии общества «Знание» ездит по городам и весям и рассказывает одно и то же, только в разных аудиториях. Большого греха в том нет — не этим ли занимаются и артисты во время «чёса»? — но, конечно, и новой интеллектуальной пищи нет тоже. Очевидно, организаторы более думали о престиже своего корпоратива, нежели о новизне, прорывных идеях etc. Впрочем, опять же Ф.Б. Киркорова не ради неслыханной новизны зовут на гастроли, и ремейки в его выступлениях считаются вещью вполне нормальной. Опять же вспомним эстрадных экономистов и политологов эпохи перестройки — задачи форума и Гуриева примерно сходные.
В том не было бы никакой беды — отчего бы не воспроизвести еще раз интересную мысль? — когда было бы что воспроизводить. Преамбула доклада, описывающая особенности автократий новейшего (последние 30 лет) периода, заставляет предположить, что Гуриев (1971 г. р.) не только сам брежневскую эпоху не помнит (это понятно, он был мал), но и родители ему про нее ничего не рассказали. Иначе трудно объяснить такие утверждения, как «Сегодняшние автократы носят дорогие серые костюмы, они пытаются не запугать общество, а выглядеть как обычные люди, они не запугивают, а пытаются понравиться» (Брежнев сильно запугивал общество? он носил маоцзэдуновку?), «Одной из отличительных черт современных автократий является отказ от массовых репрессий, режимы предпочитают точечные репрессии» (при Брежневе были массовые посадки?), «В современных авторитарных режимах многопартийная система, пусть даже эти партии играют бутафорскую роль» (в ГДР и ПНР не было бутафорских некоммунистических партий?), «Современные автократические режимы прибегают к двум способам взаимодействия с несогласными. Первый — это пропаганда и подкуп, подобный подход требует больших денежных затрат, но гарантирует большую устойчивость режиму. Второй подход — это применение пропаганды и цензуры» (а при Брежневе было иначе?).
Собственно, после таких утверждений можно было бы отключиться от огненного экрана, ибо всемирноученый профессор не тянет в своих изысканиях даже на уровень серенького студента. Возможно, в парижском Сьянс По можно и не то рассказывать — тамошние люди в позднем (1953–1985) СССР не жили, но с важным видом рассказывать это бывшим соотечественникам — это уже ни в какие ворота не лезет.
Если же все-таки не отключаться и продолжать слушать, то можно было узнать центральную мысль доклада. Говоря о конфликте с Украиной и участии РФ в бомбардировках ИГИЛ в Сирии, С.М. Гуриев объяснил их смысл так: «Это — пропагандистская война, необходимая, чтобы объяснить россиянам, зачем нам нужно затягивать пояса, ведь реальные доходы падают и экономического роста больше нет и не предвидится». Далее всё крутится вокруг этого тезиса.
При обращении к истории СССР — ведь и тогда имели место вооруженные вмешательства в жизнь других стран — выясняется, однако, что гуриевское объяснение не работает никак.
В 1939–1940 годах СССР произвел аншлюс прибалтийских стран, а также Западной Украины, Западной Белоруссии etc. Это, естественно, сопровождалось надлежащей пропагандой — без нее никакого аншлюса не бывает, — но пропаганда имела целью оправдать округление границ за счет соседа, представить это как акт справедливости. Чтобы события 1939–1949 годов имели целью объяснить гражданам СССР, почему их жизненный уровень невысок — это полный бред, не было такого. При всем жестоком макиавеллизме т. Сталина.
«Братская помощь чехословацкому народу» в 1968 году тоже не имела целью поднять популярность советского руководства внутри страны. Руководство прекрасно знало, что главное народное упование есть «лишь бы не было войны» и всякие резкие телодвижения могут только вызвать народные страхи. Если оно все-таки решилось на ввод войск, то уж никак не ради повышения своей популярности. То же самое относится и к афганскому «интернациональному долгу» 1979 года. Недаром и в 1968-м, и в 1979 году, прежде чем решиться на военные действия, вожди Политбюро долго жались и кряхтели — странное поведение, если им нужна была пропагандная война для поднятия своего престижа в народе и снятия неудобных вопросов.
Между тем есть более простое и логичное объяснение этих решений, не умножающее сущностей без необходимости. К 1939 году система союзов, гарантирующих status quo в Восточной Европе, рухнула и воцарился принцип «каждый за себя, один Бог за всех». А равно «бери, что плохо лежит». После чего т. Сталин решил раздвинуть границы СССР и расширить предполье в виду возможной большой войны. Надобности внутренней пропаганды при этом его мало занимали — население СССР и так было распропагандированным по самое не могу. Если же кто сомневался в пропагандистских тезисах, последствия были известны.
В 1968 году в Кремле опасались, что Чехословакия выйдет из советской сферы влияния. Взгляд на карту показывал, что в этом случае Восточный блок разрезается на две части. На севере — ГДР и Польша, на юге — Болгария, Румыния и Венгрия, а между ними — чехословацкий клин. В смысле стратегическом конфигурация совершенно кошмарная. Поэтому после долгих раздумий было принято решение о братской помощи.
В 1978 году, когда в Афганистане произошла «апрельская революция», в Кремле тому были не особо рады. Перспективы социалистического строительства в Афганистане были довольно сомнительны, а вот перспективы военного конфликта весьма вероятны. Но хвост успешно — и чем дальше, тем сильнее — вилял собакой, и в декабре 1979 года было принято роковое решение.
В наши дни Кремль был поставлен перед не менее тяжкими проблемами. С одной стороны, полная дестабилизация на Ближнем Востоке, начавшаяся с «арабской весной» и вылившаяся в кровавый хаос. С другой стороны, переворот на Украине и полный переход «братского народа» под западное управление. С очевидной перспективой размещения американского флота в Крыму etc. В качестве ответа на такие вызовы в 2014–2015 годах были приняты известные решения.
Относиться к ним можно по-разному. Можно считать их разумными, можно безумными, можно выгодными для России, можно крайне невыгодными, можно — дающими шансы на успех, можно — попыткой с абсолютно негодными средствами. Но невозможно отрицать, что, как и в былые времена, кремлевские правители столкнулись с объективно существующей проблемой и избрали некоторую систему действий — как представляющийся им правильным ответ на эту проблему. Задачи внутренней пропаганды играли при принятии этого решения не ведущую, а десятую роль. Когда «на глазах моих меняется твоя таинственная карта», не до агитпропа.
Когда главный экономист ЕБРР и интеллектуальный светоч системных либералов в упор не видит тектонических подвижек на географической карте, а мыслит исключительно в категориях агиток и цензуры, остается только поздравить ЕБРР и либералов с таким ценным приобретением.
