Николай Дупак: «У Высоцкого не было диссидентских настроений»

Советский актер театра и кино Николай Дупак руководил Театром на Таганке без малого 25 лет (1963–1977 и 1978–1990 годы). Многолетний директор «Таганки», который в нынешнем году отпразднует 94-летие, накануне годовщины смерти Владимира Высоцкого рассказал «Известиям» о роли выдающегося поэта, актера и исполнителя авторских песен в формировании образа театра, а также о своих взаимоотношениях с режиссером Юрием Любимовым и назначении на пост директора театра Ириной Апексимовой.

— Прошло уже 35 лет со смерти Владимира Высоцкого. Каким вы его запомнили?

— Такого деятеля, как Высоцкий, сейчас в нашей стране нет. «Таганка» воспитывала молодежь, противостояла злу. И Володя всё это олицетворял. У него не было диссидентских настроений, он хорошо относился к власти. Он был любим в любой компании, выступал везде, даже в воинских частях. Самое удивительное — его доброта и желание помогать людям. 

— В чем была уникальность Театра на Таганке?

— Это был невероятно современный проект. Всё было продумано до мельчайших деталей — от архитектуры до репертуара. Сегодня вместо стильных финских стульев поставили мягкие кресла, которые совершенно не вписываются в антураж. Замуровали стены, которые поднимались и опускались, — это было фантастическое зрелище. Я предложил перекрыть витражом большое фойе, где появился дворик с березами, куда актеры выходили отдохнуть. А перед театром мы посадили дуб, которому столько лет, сколько театру на Таганке — идет 51-й год.

Театр на Таганке создавался для того, чтобы показывать недостатки и проблемы, которые мешают жить. К сожалению, сейчас делается всё для того, чтобы его развалить и уничтожить.

— Почему театр не был достроен?

— Потому что тогда я в первый раз ушел из театра. И это тоже было связано с Высоцким. Володя обратился ко мне за помощью. Он присмотрел в комиссионном магазине кулон для Марины Влади. Мы платили ему 800 рублей, а кулон стоил 6 тыс. Тогда у меня на прииске работал знакомый, и я попросил его помочь. Мне сказали, что дадут 10 тыс., если Володя в течение трех дней будет выступать на приисках. В расписании был только «Добрый человек из Сезуана», в котором часто играл дублер, поэтому мы отпустили Высоцкого.

Но я сказал, чтобы он принес обратный билет и был готов играть в «Преступлении и наказании». Как это бывает, вечером смотреть «Сезуана» пришел Любимов вместе с французским режиссером Жаном Виларом. Узнав об отъезде Высоцкого, Юрий Петрович, человек темпераментный, сказал, что я много на себя беру, и решил взять всё в свои руки. Я снял свой портрет, который висел в коридоре, сказал: «Честь имею» и ушел.

— Что заставило вас вернуться?

— Спустя полтора года позвонил Любимов и предложил встретиться. Тогда я уже работал в Театре на Малой Бронной. Мы встретились через полчаса после телефонного разговора. Я сказал, что мне очень хорошо на новом месте. Он ответил: «Неужели вы не хотите достроить театр?» Стройка остановилась после моего ухода, потому что никто не хотел этим заниматься. У меня намечалась встреча с фронтовиками, и я сказал, мол, извините, но как они решат, так я и поступлю. Боевые товарищи на меня накинулись: «Как тебе не стыдно! Ты строил и не достроил! Да ты должен на карачках ползать и умолять разрешить вернуться!» К тому моменту было и письмо Брежнева, в котором говорилось: «Дупака — вернуть!» В общем, ребята единогласно проголосовали за то, чтобы я вернулся.

— Однако позже Любимов вновь решил, что обойдется без директора.

— Он всё время возмущался, что идет постоянная стройка. На крыше должны были быть теннисный корт и летний театр, также планировалось появление музея Высоцкого. Но Юрию Петровичу музей не был нужен, хоть я и говорил ему, что там найдется место и для него, после того как он уйдет в лучший мир. Также он был недоволен тем, что я снимался в кино и позволял это актерам. «Артист должен быть голодным! Они разжиреют!», — говорил Любимов. Моя позиция была такова — пусть снимаются, но не в ущерб театру. Когда театр выехал на гастроли в Грецию, где я должен был к нему присоединиться, Любимов сказал, что если я приеду, он сорвет гастроли. Он сказал, что справится без Дупака — будет совмещать должности. Я подумал, зачем мне всё это надо — ехать туда, устраивать скандал. И я стал заниматься Центром культуры на Таганке.

— Как вы отнеслись к назначению Апексимовой на должность директора?

— Отрицательно. Реформированием театра должен заниматься специалист. Театр должен продолжать традиции. Важно сохранить неповторимый дух, репертуар и вернуть школы, которые организовывал Любимов. В спектаклях, которые я видел, есть много талантливых ребят. Нужно быть злейшим врагом театра, чтобы всё это распустить.