«При работе над «Кармен» пришлось преодолевать много клише»

В Большом театре готовится к выпуску новая версия оперы «Кармен» Жоржа Бизе в постановке режиссера Алексея Бородина. Премьерный блок из пяти спектаклей стартует 15 июля. Для главного дирижера Большого театра Тугана Сохиева «Кармен» станет своего рода дебютом: он впервые выступил в качестве дирижера-постановщика оперы на Исторической сцене. В перерыве между последними репетициями маэстро ответил на вопросы корреспондента «Известий».

— «Кармен» пережила в Большом восемь постановок, имевших разную степень успеха. Как родилась идея поставить девятую версию «Кармен» и какова ее главная особенность?

— Вообще в Большом театре потрясающая история постановок «Кармен». Достаточно сказать, что на этой сцене роль Кармен исполняли Елена Образцова, Ирина Архипова, Мария Максакова.

А особенность новой постановки заключается в том, что мы решили вернуться к Бизе. Нам захотелось взять первоисточник, покопаться в нем и найти музыкальные и драматургические решения, которые исходили бы из оперной партитуры. Сам я неоднократно дирижировал этой оперой и всегда сталкивался с огромным количеством штампов. И речь здесь идет не столько о режиссуре, сколько о музыкальной стороне спектакля. Вы даже представить себе не можете, какое количеством клише надо преодолевать при работе над этой оперой! Нам приходилось переучивать партии, чтобы избавиться от ритмических, интонационных и смысловых неточностей. Бизе написал знаменитую «Хабанеру» в определенном ритме, и нужно его точно соблюдать.

Эта опера должна быть в репертуаре Большого театра. Как «Пиковая дама» Чайковского или «Борис Годунов» Мусоргского, она должна идти на Исторической сцене. Это однозначно и даже не обсуждается.

— Вы так решили или гендиректор театра Владимир Урин?

— Мы вместе априори. Ведь музыка Бизе популярна, количество людей, желающих послушать ее, — огромно. На пять премьерных спектаклей давным-давно нет билетов в кассах.

— Считаете, дело в опере, а не в том, что ее ставит Большой театр?

— Конечно, дело в «Кармен»! Музыка этой оперы известна всем. И далеко не факт, что мы имели бы такой эффект перед премьерой, например, куда менее известной оперы «Средство Макропулоса» Яначека.

— Что помешало перенести с Новой на Историческую сцену спектакль режиссера Дэвида Паунти, над которым также работал маэстро Юрий Темирканов?

— В первую очередь технические сложности — нам пришлось бы заново перестроить спектакль. Выходило, что проще поставить новый. Да и с музыкальной точки зрения спектаклем пришлось бы много заниматься: увы, Юрий Хатуевич Темирканов, который выпускал премьеру в 2008 году, давно уже не дирижировал «Кармен» в Большом.

— Почему вы взяли для постановки редакцию французского композитора Эрнеста Гиро с речитативами, а не авторскую версию с разговорными диалогами?

— Причина банальна: не все певцы могут хорошо говорить со сцены. В сравнении с актерами у них другая подача голоса. Чтобы озвучить историческую сцену Большого, нужно все слова произносить громко, а это колоссальное давление на связки, после которого сложно петь. Кроме того, исполнители должны свободно владеть французским языком. Какой смысл говорить 10 минут, если это будет звучать коряво? В таком формальном следовании редакции нет смысла.

— Среди солистов, принимающих участие в премьере, много выходцев из южных городов. Искали колорит?

— Нет. Мы просто выбрали голоса, способные наилучшим образом озвучить эту французскую оперу. Лично для меня география — дело десятое. Мне вообще кажется, что она мало кого волнует и в мировых театрах.

Мы определились с составом участников спектакля еще в прошлом сезоне. Алексей Бородин и я делали это вместе. Помню, что долго сомневались. Кто-то сходил с дистанции, кого-то включили в список последний момент. Многих я и сейчас продолжаю вовлекать в рабочий процесс.

— Вы довольны тем, как оркестр играет партитуру Бизе?

— Артисты оркестра — молодцы. Они с большим интересом включились в работу. В свое время Юрий Хатуевич всё сделал на высочайшем уровне, но часть музыкантов уже сменилась, некоторые забыли то, что делалось 7 лет назад. Так что нам пришлось всё долго и кропотливо выстраивать, особенно работать над штрихами. Из них-то музыка и складывается, в особенности французская. Если не соблюдать в ней оттенков, нюансов, которые написал композитор, то ее вовсе нет.

— Прекрасный режиссер не стал помехой великому композитору?

— Ни в коем случае. Мы вместе работали, отталкиваясь от того, что написано в нотах. Когда рассуждали, каким должен быть спектакль, то обращались к партитуре и не пытались «навязать» композитору свое видение и трактовку. Напротив, мы пытались понять, чего же хотел сам Бизе.

— Вам это удалось?

— Судить не нам, а публике. Пока могу сказать, что все партии впеты. Работа над «Кармен» началась пять месяцев назад, то есть довольно давно. Алексей Бородин с марта выстраивал сцены, делал этюды, работал над образами. Мы всё прописали в клавире, и дирижер-ассистент, ответственные концертмейстеры работали по моей партитуре. Даже в те дни, когда меня не было на репетициях, я знал ежеминутно, что и как происходит. И это очень важная составляющая работы. Все знают точно, чего я хочу в определенный момент музыки: какие темпы, замедления и паузы.

— По театру ходят приятные слухи, что спектакль получился интересный и живой.

— Нам бы этого очень хотелось. Важно, чтобы все персонажи воспринимались не как оперные певцы на сцене, а как живые люди, чтобы публика сопереживала героям. Чтобы Кармен была естественной в своей непредсказуемости, а Микаэла — простой, невинной девчонкой, безумно влюбленной в Хозе. Чтобы любовь между Кармен и Хозе, между Микаэлой и Хозе получилась разной. 

Художественно спектакль придуман очень интересно. Я не ошибусь, если скажу, что все спектакли со сценографией Станислава Бенедиктова завораживают. Кроме того, в этой постановке очень важен свет. У нас в театре, слава Богу, есть прекрасный художник по свету — Дамир Исмагилов, который может сделать так, чтобы заиграли костюмы и декорации.

— Вы разделяете для себя постановки на «традиционные» и «современные»?

— Нет. Для меня существует только ощущение настоящего театра. На мой взгляд, к «современному» театру можно отнести тот театр, который заставляет сегодняшнюю публику чувствовать, переживать и задумываться.

— Работ таких масштабов, как в Большом театре, у вас раньше не было. Чувствуете особую ответственность?

— Мне кажется, что по масштабам ни один театр в мире не может сравниться с Большим. А чем больше театр, тем больше задач. Сейчас всем нам нужно много работать. В первую очередь имею в виду себя и творческие коллективы театра: оперную труппу, балет, оркестр, хор. В Большом останавливаться нельзя. Без постоянного ежедневного труда мы не сможем добиться того, чтобы театр постоянно развивался и при этом всегда оставался эталоном музыкального исполнительского искусства. Ведь именно этого ждут от Большого.