«Не верится, что мы здесь и нас заметило жюри»

Несмотря на минимальное участие в конкурсных программах, Россия все-таки не осталась без наград — режиссер Мария Гуськова заняла третье место в конкурсе студенческого короткого метра Cinéfondation Каннского кинофестиваля. Ее 28-минутная картина «Возвращение Эркина» снималась в Киргизии и рассказывает о трудностях адаптации отсидевшего в тюрьме человека к обычной жизни. О своих впечатлениях от фестиваля и планах на будущее режиссер рассказала корреспонденту «Известий». 

— Награда стала неожиданностью?

— Ждать не ждали, потому что программа Cinéfondation была очень сильная, и были фильмы, которым я бы сама на месте жюри хотела бы дать приз (смеется). Мы видели все другие 17 картин, и всё понравилось, пусть и не в равной степени. В глубине души, конечно, мы хотели, чтобы фильм был замечен.

— Расскажите, почему дебютный фильм — и на такую сложную, неочевидную тему. Например, Валерий Тодоровский как-то сказал, что в первый раз лучше снимать о любви.

— Это всё очень индивидуально. Снимать надо о том, что волнует, иначе просто ничего не получится. Мне была важна не тюрьма сама по себе, а тема прощения и примирения — как жить в мире с самим собой и с другими.

— Вы совершили экспедиция в далекую и незнакомую страну — не было чувства дискомфорта?

— Главное, как к этому относиться. Если изначально настраиваться, что всё будет плохо, то ничего хорошего и не может случиться. А если быть готовым к приключениям, новым эмоциям и новым людям, то все проблемы преодолимы. Люди там гостеприимные и очень открытые.

— Вы дебютант, ваш главный актер Кахрамонжон Мамасалиев — непрофессионал. Как шла работа?

— У нас в фильме вообще нет профессиональных актеров. И отношения были замечательные. У многих профессиональных артистов бывает звездная болезнь — я с этим столкнулась, когда работала на нескольких проектах вторым режиссером. А непрофессионалы совсем не испорчены и больше доверяют режиссеру. И в этом смысле работать было даже легче. 

— А где вы работали вторым режиссером?

— На нескольких телевизионных проектах и у своих друзей и однокурсников. А до того, как пошла учиться на режиссера, работала переводчиком и преподавателем шведского языка.

— Как Алексей Попогребский — он тоже начинал переводчиком.

— Что ж, прекрасная компания (смеется).

— Почему решили заняться кино?

— Когда я изучала шведский язык на филологическом факультете МГУ, у нас на 5-м курсе была культурно-языковая стажировка в Швеции. Там у нас было много различных дисциплин, в частности, по заданию преподавателя мы написали сценарий и сняли фильм. Фильм просуществовал недолго — мы просто не смогли его сохранить в программе. Но мне очень понравился сам процесс. Я поняла, что это то, чем я хотела бы заниматься.

Потом поступила в мастерскую Ираклия Квирикадзе и Андрея Добровольского на Высших курсах режиссеров и сценаристов. Там уже сделала учебную работу, фильм-интервью «Сосед» — 3 года назад его показывали на фестивале «Святая Анна», а потом взяли в программу российского документального кино ММКФ. «Возвращение Эркина» — моя выпускная работа.

— Вместе с наградой вам полагается премия в €7,5 тыс. Потратите на новый фильм?

— О премии ничего пока не знаю (смеется). Планы на следующее кино есть, но пока еще в зародышевом состоянии. Их еще необходимо разрабатывать. Мне нравится работать, чтобы был въедливый ресерч, сбор материалов, и только потом — непосредственно написание сценария. В жизни происходят вещи, которые просто невозможно придумать. 

— Вас этому подходу учили в мастерской?

— Просто мы так работали над этим фильмом. Я написала один сценарий, но он был из головы, неживой и ненастоящий. А после того, как я три месяца прожила в Киргизии, собрала массу материалов, да и просто накопила эмоций, мне было легко написать эту историю. Наверное, это наиболее подходящий мне метод работы.

— То, что вы делаете, очень напоминает работы учеников школы Марины Разбежкиной. Вам близко то, что они делают?

— Я сейчас как раз занимаюсь у Разбежкиной (смеется). Я видела работы ребят из этой школы, получилось много хороших работ. Меня это очень удивляет и радует — люди берут камеру и снимают кино. Мой фильм у Разбежкиной пока идет тяжело — видимо, должно пройти время, прежде чем я приду в себя после этого проекта. Сейчас я нахожусь в состоянии поиска — новых героев, новый историй. И способ документального исследования помогает мне двигаться дальше.

— В ваших планах — снова короткий метр?

— Нет, это будет уже полнометражное кино. Не могу сказать, что стопроцентно к этому готова, но желание уже есть. 

— Будете продолжать работать в авторском кино или попробуете себя в кино более коммерческом, продюсерском?

— Безусловно, кино получается искренним, когда ты сам разрабатываешь идею, сам пишешь сценарий — это сложный, кровавый путь, но самый эффективный. Но если продюсеры предложат мне близкий и подходящий сценарий, конечно, я соглашусь. Предложения уже есть, и предлагают в принципе то, что мне интересно. Сейчас мне необходимо вернуться к одной из отложенных тем и должным образом ее разработать, чтобы можно было предметно разговаривать с продюсерами или участвовать в питчингах.

— Это будет снова как-то связано с Киргизией?

— Нет, не думаю. Сценарий этого фильма писался под конкретных людей, живущих в Киргизии. Главный герой, про которого я хотела снимать фильм, был родом оттуда. Его отец должен был выйти из местной тюрьмы, и финальную сцену их встречи я хотела снимать документально в Киргизии, потому что понимала — там может произойти что-нибудь такое, чего я никогда не смогу придумать. Потом замысел поменялся — и фильм о гастарбайтере превратился в фильм о человеке, который вышел из тюрьмы и пытается вернуть свою жизнь.

— Уже понятно, в каком жанре будете работать дальше? Может быть, мелодрама или комедия?

— Мне бы очень хотелось снять комедию — кажется, это самый сложный жанр. Но пока я не созрела для такого кино. Мне близка стилистика документального реализма братьев Дарденн, я это чувствую. А до комедии пока нужно еще дорасти (смеется).

— Удалось посмотреть кино здесь на фестивале?

— Да, несмотря на то что программа очень плотная и нет времени ни на еду, ни на сон. Приходиться бежать с одного показа сразу на другой. Очень понравился «Земля и тень» колумбийца Сезара Аугусто Асеведо из «Недели критики». Мне кажется, мы с ним на одной волне. Я хотела к нему подойти и познакомиться, но его оказалось невозможно найти!

Еще очень понравился фильм «Ан» Наоми Кавасе из «Особого взгляда» — мы аплодировали минут 15, у меня потом еще долго болели ладони. Прекрасный фильм мексиканский Laselegidas Дэвида Паблоса. И румынский «Этажом ниже» Раду Мунтяну. Это мой короткий шорт-лист из того, что удалось посмотреть.

— Что-нибудь из основного конкурса видели?

— Немного, но ничего, к сожалению, не впечатлило.

— Завязали какие-нибудь знакомства?

— Да, с множеством людей. С продюсерами, режиссерами, операторами. Это удивительно — посмотреть фильм, а потом иметь возможность пообщаться с создателями и обменяться контактами. Здесь нет зависти или озлобленной конкуренции. Все просто рады быть частью Каннского кинофестиваля и такой престижной программы — ходят и благодарят друг друга за прекрасное кино. Для меня фестиваль в первую очередь — это праздник хорошего кино, и до сих пор не верится, что мы здесь и нас заметило жюри.