В аварии «Протона» обвинили сотрудников военной приемки
В офисе военной приемки при ракетно-космическом заводе Центра имени Хруничева 15 апреля прошел обыск в рамках уголовного дела по факту аварии ракеты-носителя «Протон», стартовавшей с Байконура 2 июля 2013 года и взорвавшейся на первой минуте полета. Обыск проводился главным следственным управлением Следственного комитета России (СКР). Как рассказал «Известиям» источник в СКР, руководитель военной приемки 1653 Марат Насибуллин привлечен к делу в качестве обвиняемого по ст. 293 УК («Халатность»).
— Обвинение предъявлено Насибуллину, который отвечал за военную приемку «Протона». Пока он находится под подпиской о невыезде, — отметил источник в СКР.
Авария «Протона» запомнилась: старт транслировался в прямом эфире канала «Россия 24» — ракету бросило влево, потом резко вправо, и ведущий произнес фразу: «Кажется, что-то пошло не так». Не так пошло после этого запуска многое: гендиректора Центра Хруничева Владимира Нестерова уволили, возглавлявший в то время Роскосмос Владимир Поповкин получил серьезное отравление парами гептила (он выехал на место падения ракеты без защитного костюма). 18 июня 2014 года Поповкин скончался.
Серия проведенных экспертиз установила, что причиной аварии «Протона» со спутниками «Глонасс-М» стала нештатная работа датчиков угловых скоростей: при сборке ракеты в ноябре 2011 года датчики были установлены неправильно — их перевернули на 180 градусов. В результате «Протон» сразу же после взлета потерял ориентацию в пространстве — система управления получала некорректные данные о положении ракеты.
Следствием уже предъявлены обвинения сборщикам завода Евгению Прохорову и Денису Гришину, а также мастеру-контролеру Диане Гудковой. В числе прочего Гудкова рассказала следователям, что ранее на предприятии действовала двойная система контроля. Оборудование также проверяла военная приемка. Однако к моменту производства «Протона» штатная численность военной приемки 1653 была существенно сокращена, что, помимо снижения уровня контроля, привело к повышенной нагрузке на сотрудников предприятия.
По словам собеседника «Известий» в СКР, после сокращения численности сотрудников военной приемки Насибуллин самостоятельно исключил ряд операций из перечня контролируемых, что и стало основанием для привлечения его в качестве обвиняемого.
В Центре Хруничева ситуацию комментировать не стали. Марат Насибуллин также воздержался от комментариев. Не стали отвечать на вопросы «Известий» и в офисе военной приемки 1653.
Источник в руководстве Центра Хруничева пояснил, что действия Насибуллина наверняка носили вынужденный характер, так как сокращение штата экспертов военной приемки было радикальным.
— В период сокращений офицеров, которым в 2010–2011 годах занимался бывший министр обороны Анатолий Сердюков, особо радикально была сокращена как раз военная приемка, — отметил собеседник «Известий». — Могу сказать, что в начале 1990-х годов в военной приемке на «Хруничеве» работало около 400 человек: это были 200 с небольшим офицеров и 180 гражданских специалистов. После сокращений, то есть к моменту сборки той ракеты «Протон», штат военной приемки 1653 составлял всего шесть человек. Понятно, что после таких сокращений военная приемка в принципе не могла контролировать все операции. Операция по установке датчиков угловых скоростей относится к числу особо ответственных. И ее, конечно, контролировала военная приемка. Но когда осталось шесть человек, военная приемка оказалась это делать не в состоянии. Они к тому времени контролировали только самые комплексные испытания.
