Взрывы, происходящие с регулярностью в Одессе, Харькове и других русскоязычных городах Украины, стоило бы рассматривать в более широком, европейском контексте. Недавние террористические атаки в Париже и Копенгагене выглядят ничуть не менее странно и двусмысленно, чем аналогичные события на Украине.
Никто из политиков и журналистов всерьез не задается вопросом — кому прежде всего это выгодно? Кто выигрывает от такого рода зверств?
Я следил за терактом в Копенгагене в живом времени, давал комментарии журналистам, затем мне удалось поговорить со свидетелем первой части теракта, когда предполагаемый террорист был еще жив, и на следующий день я пообщался с одним из охранников синагоги, который по счастливой случайности не был дежурным в тот трагический вечер.
Теракт, согласно официальной версии, начался утром 15 февраля. Он длился несколько часов и состоял из нападения вооруженного человека на «сторонников свободы слова» в центре культуры «Пороховая бочка» (по-датски Krudttønden) и затем нападения этого же человека на городскую синагогу в другом районе Копенгагена. Ближе к утру следующего дня нападавший был убит (застрелен) датской полицией в арабском квартале Nørrebro, причем подробности и визуальные детали этого убийства не сообщаются.
Нападавший — как водится, молодой арабский террорист, Омар Хамид Эль-Хуссейн — уголовник и вообще отвратительный человек, о чем сообщают в один голос все датские газеты, уже вынесшие свой приговор и не имеющие более вопросов ни к официальной версии, ни к полиции, ни к спецслужбам, ни к суду. А напал террорист на дом культуры только потому, что там собрались сторонники шведского карикатуриста Ларса Вилкса, нарисовавшего пророка Мухаммеда в виде собаки.
Нападавший выпустил более 40 пуль в сторону огромных окон центра с улицы — однако, судя по фотографиям, все стекла в центре культуры остались целы... Погибли двое. Возле «Пороховой бочки» погиб от пули датский режиссер и были ранены несколько полицейских, у синагоги погиб охранник, стоявший на страже детского праздника, который проходил в это время в религиозном здании. Сотням полицейских не хватило целой ночи, чтобы поймать живым одинокого террориста, который не имел никакого военного опыта и передвигался пешком по центру города.
Мой знакомый, свидетель, оказавшийся во время перестрелки на другой стороне улицы, рассказал, что нападавший долго (как показалось свидетелю) стрелял по стеклам центра культуры, а несколько полицейских, охранявших рискованное мероприятие, стреляли изнутри, почти в упор, в ответ. Режиссер, оказавшийся на улице возле входа, упал якобы именно после того, как начали стрелять полицейские.
Нападавший от роя шальных пуль полиции не пострадал — но, расстреляв, вероятно, весь рожок своей длинной М-95, пошел дальше восвояси, и никто из полицейских не попытался его догнать. Потом, уже в сумерках, были выстрелы у синагоги. Мой знакомый охранник рассказал, что в целях безопасности вся синагога буквально утыкана камерами наблюдения, круглосуточно обозревающими всё вокруг. Но ни одной фотографии с места убийства охранника не опубликовало ни одно датское СМИ.
Вопиющая показательность происходящего стала холодным душем даже для тех в Дании, кто привык верить газетам и телевидению больше, чем полиции и суду.
Не успел, кажется, весь цивилизованный мир — или те, кто причисляет себя к нему, — воскликнуть с чисто французской экспрессией «Я тоже Шарли!», как ловкие датчане словно бы вспрыгнули на волну мирового сочувствия, отзывчивости и солидарности с пострадавшей нацией сторонников свободы слова...
Однако прямых доказательств того, что перед датчанами, как ранее перед французами, был разыгран кровавый спектакль, точнее, поставлен перформанс, у нас нет. «Я тоже датчанин!» — эхом отозвались заголовки французских газет на перестрелки в Копенгагене.
Но есть в происшедшем одна очень любопытная, почти мистическая деталь.
В тот момент, когда террорист открыл огонь по окнам копенгагенской «Пороховой бочки», перед свободолюбивой аудиторией здесь выступала Ирина Шевченко, украинская активистка Femen, которая непосредственно спиливала Поклонный крест на майдане за полгода до известных событий, столь изменивших лицо Украины!
Вот так и возвратилась к нам украинская тема. Не знаю, что за религиозная интуиция двигала фанатичным Омаром Эль-Хуссейном, чье преступление заслуживает безусловного осуждения, но звонкая арабская пуля на этот раз миновала боевую украинку — к радости, будем надеяться, ее родных и близких. Время покажет, как будут события в ее судьбе развиваться дальше.
Террор, как известно, имеет всегда очень конкретную цель. Эта цель — изменение общественного мнения. Сами террористы больше не выдвигают требований, им договариваться не с кем и незачем. Зато полицейские теперь патрулируют улицы Копенгагена с автоматами наперевес — неужели террористов будут теперь «ловить» автоматными очередями в толпе других людей? Средства массовой информации почему-то не пытаются найти ответы на эти вопросы.
Теракт в Копенгагене, при всех белых нитках, которыми он шит, способствовал повышению рейтинга праволиберальных партий, которые требуют прекращения иммиграции, «борьбы с наступающим исламом» в мировых масштабах, а также ограничения социальных программ, понижения налогов и ослабления государства в самой Дании. Простые и дешевые методы в политике не всегда плохо работают, увы.
Ну а кому выгоднее всего теракты на Украине? Например, взрыв возле Дворца спорта в Харькове, когда погибли мирные русскоязычные люди, а вовсе не те, кто повинен в терактах и убийствах, подобных сожжению людей в Доме профсоюзов в Одессе 2 мая?
Недавно мне довелось поговорить в Копенгагене с человеком, который был в Доме профсоюзов во время этих страшных событий и чудом остался жив. Он сказал: «Мы, одесситы, не хотим никому мстить. Мы хотим простых вещей: закона, справедливости, суда над преступниками. Демократии, наконец». Думаю, эти слова будут справедливы и верны для всех простых жителей Украины.
