«Сейчас зрительского успеха добиваются «ненастоящие» фильмы»

В прокат вышло «Кино про Алексеева» Михаила Сегала, смешная и печальная биография вымышленного советского барда, первое со времен триллера «Кожа Саламандры» появление на большом экране Александра Збруева. Почему возвращения пришлось ждать так долго, корреспондент «Известий» узнал у народного артиста.

— Режиссер Михаил Сегал утверждает, что у вас с ним немного разное видение фильма.

— Для меня «Кино про Алексеева» — это помимо всего прочего фильм о несправедливой судьбе талантливого человека. Я прожил долгую жизнь и много повидал людей, которые когда-то были в зените славы, а потом оказались выброшены на обочину жизни. Миша Кононов, кумир миллионов, актер с блестящими перспективами — как он встретил старость? Как Алексеев, продавал картошку у дороги.

— Вы поэтому решили прервать почти 10-летнее молчание и снова сняться в кино — из-за личного отношения к теме?

— На самом деле у меня за эти 10 лет было три проекта, в которых я хотел и даже согласился участвовать, но в силу различных внешних причин они состоялись без меня. Не буду их называть, это хорошие фильмы довольно известных режиссеров. А что касается личных мотивов, история Алексеева вызовет сопереживание у любого человека. Каждый из нас сталкивается с трудностями, к которым не готов, с обстоятельствами, которые сильнее.

— По словам режиссера, он пытался сделать фильм о посредственности, чувствующей дискомфорт от своей обычной жизни. Бард Алексеев за всю жизнь написал всего лишь одну хорошую песню — «Дезертир», которую спел на слете исполнителей авторской песни в 1980 году.

— Так и это уже немало. Наверное, это общие слова, но мне кажется, что одним небольшим поступком можно полностью определить свою жизнь. Да, я могу согласиться с Мишей Сегалом, Алексеев — не самый одаренный человек, но если он написал песню, которая осталась в душе хотя бы одного человека, это уже чего-то стоит.

Тут ведь вопрос даже не в качестве или в объективном вкладе в искусство. «Дезертир» — это, наверное, единственная его песня, которую он написал о своих реальных проблемах, о том, что наболело и действительно мучило. Ну и, возможно, скажу удивительную вещь: мне кажется, что и не очень талантливые люди имеют право на счастливую старость (смеется).

— Сегал довольно жестко обращается с культовыми символами шестидесятников. Вы не спорили с ним по поводу той или иной трактовки как непосредственный участник и очевидец?

— Да нет, зачем же. 1960-е — часть нашей истории, когда искусство пережило необыкновенный взлет. Но зачем закрывать глаза на темные, неприятные моменты? И печальное, и светлое — все остается и продолжает влиять на нашу сегодняшнюю жизнь. Впрочем, уверен, для большинства зрителей никакого диссонанса не возникнет. Какая там темная сторона 1960-х — современная молодежь и о светлой не очень осведомлена (смеется).

— Вы не раз говорили, что ваша творческая пауза связана с довольно низким уровнем современного российского кино. Кто, по вашему мнению, в этом виноват? Плохие режиссеры, ленивые зрители, может быть, Голливуд?

— Есть вполне объективные причины. Наверняка знаете, что в Италии после войны нежданно-негаданно появился неореализм. Десятки названий — «Похитители велосипедов», «Рим — открытый город», «Земля дрожит» и многие другие фильмы, которые честно рассказывали о жизни простых людей. Потом все это закончилось.

В Голливуде некогда снимали правдивые, прекрасные фильмы, как тот же «Пролетая над гнездом кукушки» Милоша Формана. В том, что производят там сейчас, за техническими наворотами исчезла жизнь, нет контакта с действительностью. И самое печальное, что мы стараемся им в этом подражать, и зрительского успеха добиваются именно такие, «ненастоящие» фильмы. То, что должно трогать сердце, препарировать современные проблемы, уходит на второй план кинопроцесса.

— А в театре эта связь с реальностью остается?

— Театр тоже многолик, здесь есть всё — и адекватные высказывания о современности в том числе. Мы в «Ленкоме» сейчас играем «Бориса Годунова». Прошло почти два века после его написания, а пушкинский текст чрезвычайно современен. Режиссер Константин Богомолов — очень талантливый человек, которому удается связывать хрестоматийные тексты с сегодняшним днем и задавать нетривиальные вопросы. Ведь в театре не только аплодисменты важны, но и тишина, когда зритель замирает, вжимается в кресло, начинает думать и анализировать.

— В кино вернулись окончательно?

— Зависит от конкретных предложений. Если будет что-то близкое мне, понятное и в хорошем смысле актуальное — почему нет. С Сегалом с радостью поработал бы еще раз. 

Внутри барда Алексеева

Успешный клипмейкер Михаил Сегал пару лет назад покорил образованную публику картиной «Рассказы»: сборником из четырех чрезвычайно смешных и злободневных анекдотов. Теперь Сегал снял «Кино про Алексеева» — своего рода «Внутри Льюина Дэвиса» братьев Коэн с поправкой на отечественные реалии, но сюжетно более изощренный. 

Где-то под восьмой десяток скромный пенсионер Алексеев (Александр Збруев) из тульской деревни получает таинственную телеграмму из Москвы, которая разом и бесповоротно меняет его судьбу. Точнее, позволяет Алексееву узнать, что прожил он длинную, насыщенную и, главное, не бессмысленную жизнь.

Алексеев — ходячая энциклопедия эпохи. Сотрудник Тульского оружейного завода, которому довелось посоперничать с Михаилом Калашниковым, поцеловать будущую жену на спектакле «Пять вечеров» в «Современнике», побывать на съемочной площадке «Андрея Рублева» Андрея Тарковского, попасть в застенок КГБ из-за Гагарина и даже спеть почти диссидентскую песню на одной сцене с Александром Городницким. Алексеев успел едва ли не всё, кроме одного — попасть в энциклопедию. И нельзя сказать, что он не старался: и песни пел, и свитер грубой вязки носил. Просто не повезло с талантом.

Все его песни, за одним разве что исключением, состоят из общих мест, банальных истин и трех аккордов. Ходок по женской части, всех своих дам он покорял одной, раз и на всю жизнь изобретенной «фишкой»: поманить указательным пальцем и поцеловать в щечку. Единственная глубокая мысль, которой он поражал друзей-приятелей на посиделках, а также случайных и немногочисленных слушателей на концертах, — и та не его.

Ничего откровенно нового в этой биографии нет. Да, помимо титанов духа было много восторженной молодежи, которая в угоду моде отращивала бороду под Хемингуэя, ходила на спектакли Олега Ефремова и фильмы Тарковского, в массовом порядке собиралась в клубы самодеятельной песни, где пела друг другу композиции про сосновые шишки и «Колю на картошке». Мода была всегда, и модные люди тоже.

Но надо отдать должное Михаилу Сегалу: в отличие от известных мизантропов братьев Коэн, с чьим «Льюином Дэвисом» Сегал то ли сознательно, то ли бессознательно полемизирует весь фильм, в его вселенной жизнь неталантливого Алексеева имеет смысл. Одна достойная песня может заместить сотни бездарных. Одна влюбленная женщина стоит десятка ни к чему не приводящих интрижек. Одна умная и гуманистическая мысль от того, что она чужого авторства, менее умной и менее гуманистической быть не перестает.

«Кино про Алексеева» скромно, на ощупь прокладывает путь к российскому зрительскому кино будущего, способному собрать в одном зале публику разных поколений и полярных взглядов. Это история, где честный, ироничный взгляд обращен как в прошлое, так и в настоящее. В кои-то веки уютное ретро — не самоцель, а требование реализма. К тому же сложные характеры (прекрасные актерские работы Александра Збруева в роли старого Алексеева и Алексея Капитонова — в роли Алексеева молодого) развиваются не в ущерб увлекательному сюжету: готов поспорить, что финальный твист предсказать не удастся никому.