Попасть в ядро
За прошедший год ядерный кластер инновационного центра «Сколково» покинули 15% участников. Зато те, кто остался, и пришедшие в кластер новички активно работают и демонстрируют отличные результаты — сегодня более 40% резидентов кластера уже продают свои продукты и технологии. О работе со стартапами, о требованиях и возможностях «Сколково» «Известиям» рассказал вице-президент, исполнительный директор кластера ядерных технологий Фонда «Сколково» Игорь Караваев.
Тяжело ли добраться до Сколково молодой команде из отдаленного региона России?
Из 110 наших участников треть — это стартапы из Москвы, еще не менее 10% — из Подмосковья, остальные компании созданы в регионах — Екатеринбурге, Томске, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Санкт-Петербурге, Сарове... В основном это регионы, где активно развивается прикладная наука и ведутся разработки в области радиационных технологий, новых материалов, приборостроения. В этих регионах мы наиболее интенсивно ищем новые разработки, конкурентоспособные на международном уровне. А если инновация при этом привязана к конкретному региональному предприятию — это только плюс. Одна из наших задач — собирать по регионам России наиболее коммерчески перспективные инновационные идеи, но это не значит, что компания, которую мы берем «на борт», уходит из региона. Наоборот, завершив этап разработки, компания скорее всего будет разворачивать производство дома, где «помогают стены». И вернется она в регион уже с багажом знаний, предпринимательским опытом и с инвестициями, которые смогла получить благодаря «Сколково».
Удачные стартапы — какие они?
Самое главное — это симбиоз разработчика и предпринимателя. Чтобы стать просто участником «Сколково», достаточно иметь инновационную разработку, но чтобы стать успешным, надо знать, как вы свою идею будете продавать, то есть иметь действенную бизнес-модель. Около 15% наших резидентов — это компании, которые и без нашей помощи достигли бы успеха. Но большинству стартапов надо активно помогать — деньгами, контактами, стенд на выставке правильно организовать или буклет напечатать — короче, брать за руку и вести. Есть еще такие резиденты, которые вроде и занимаются исследовательской деятельностью, но из-за отсутствия предпринимательской жилки или непонятных перспектив разработки «варятся в собственном соку» — не видят потребителя, не могут позиционировать себя на рынке с конкретным продуктом. Вот таким участникам кластер предлагает помощь по форматированию бизнес-модели и организует переговоры с потенциальными партнерами и заказчиками. За прошедший год нам пришлось расстаться с 15% резидентов, которые не вели исследовательской деятельности, что является обязательным условием для участников «Сколково». Такая печальная статистика у нас впервые. Но мы в то же время уже привлекли в два раза больше стартапов, сделав портфель проектов кластера более перспективным. Так вот, наш фонд создан для тех, кому помощь принесет реальную пользу.
А зачем вообще нужны инновации в такой классической отрасли, как ядерная, что нового здесь могут придумать маленькие компании?
Повторюсь: инновации — это превращение знаний в деньги, причем инновации обычно начинаются с малого в отличие от фундаментальной науки. Большая наука в нашей сфере — это адронный коллайдер или термоядерный реактор, над которыми десятилетиями работают огромные международные коллективы за деньги от целого ряда стран. Такие проекты характеризуются длительными сроками реализации и гигантскими бюджетами. Это вне сферы деятельности нашего кластера. Наши стартапы занимаются применениями разных типов излучения в таких отраслях, как медицина, разработка новых материалов, включая новые способы обработки, микроэлектроника и приборостроение...
То есть небольшие отрасли, где есть место стартапам?
В том-то и дело, что они большие! Емкость этих отраслей измеряется десятками миллиардов долларов в год. Участники проекта «Сколково» — это небольшие команды, которые часто начинают почти с нуля, разрабатывают новый продукт от идеи до результата, который можно было бы предъявить рынку. Некоторые стартапы мы сопровождаем с самого начала — от идеи и научных исследований, другие подхватываем уже на этапе опытно-конструкторских работ, третьи уже создали прототип, а с нашей помощью доводят его до полномасштабного продукта, который можно показать на рынке...
Таким образом, мы занимаемся прикладными решениями в разных отраслях, но это те отрасли, импульс которым был в свое время придан бурно развивающейся атомной отраслью.
Кроме того, наши резиденты занимаются и поиском инновационных решений и для традиционной атомной отрасли. Разработка новых методов утилизации радиоактивных отходов, очистки почвы от загрязнений, создание контейнеров для радиоактивных отходов — такие стартапы у нас тоже есть.
Реальные продукты ваших резидентов уже существуют?
Кластер работает чуть более трех лет, а средний срок коммерциализации в нашей тематике составляет пять–семь лет. Пока мы можем гордиться тем, что помогли нескольким десяткам проектов ускориться в развитии. Дело в том, что результатом деятельности «Сколково», и нашего кластера в частности, являются определенные показатели: выручка стартапов, созданные рабочие места, полученные патенты. Соответственно мы, принимая решение о поддержке того или иного проекта, сразу проговариваем, что будет дальше. Вот ты создашь этот продукт, и что дальше: насколько он будет конкурентоспособен? Почему именно твоя команда эффективна, чтобы вывести этот продукт на рынок? Какие показатели по выручке ты планируешь? Как ты будешь в принципе дальше развивать свою компанию — будешь продавать лицензию или саму компанию либо хочешь из стартапа вырасти в малый или средний бизнес с собственным производством?.. Нам очень важно на этапе знакомства с новым участником все это обсудить, чтобы точно понять, чем мы сможем помочь, что предложить.
Например, одному из стартапов, который изначально пришел в кластер с проектом досмотровых систем для таможни, мы, рассудив, что это направление имеет определенные предпринимательские риски (таможня может не купить эту систему), предложили компании рассмотреть другие рынки применения уникальной технологии. В результате компания предложила свои решения в цементную отрасль и теперь разрабатывает прибор для анализа элементного состава вещества, что позволит производителям контролировать качество входного сырья и параметры процесса.
А вы знали, что цементники нуждаются в таком приборе?
Да, конечно, мы стараемся отслеживать потребности каждой отрасли.
То есть они сами к вам обратились с просьбой о подборе стартапа, который смог бы создать такой прибор?
Хороший вопрос! Знаете, бывает и такое, что сами обращаются. Вообще, инновационный климат характеризуется заказом со стороны крупных компаний на инновации, и теоретически заказ всегда существует — любая компания стремится повышать эффективность, снижать затраты, уменьшать количество брака, повышать качество продукции и ее потребительские свойства... Но первопричина того, почему по инновационности мы отстаем от других стран, в том, что не наработана система трансляции заказа от бизнеса в инновационную среду. Причем обращаться крупные компании должны не только в «Сколково», а, условно говоря, к широкой инновационной общественности. Надо научиться формулировать свои запросы и технические требования и доносить их до профильной аудитории инженеров и разработчиков. Да, у каждой компании есть свои инновационные отделы, которые осваивают бюджеты на разработки, но подсказки со стороны явно не помешают. Опыт показывает, что часто для корпорации выгоднее взять разработку с рынка, чем делать продукт с нуля своими силами. Когда эта система связи заработает, то будут сами появляться те инновации, которые нужны, и в том количестве, которое необходимо. Это и есть модель открытых инноваций с усилением кооперации в процессах разработки продукции.
И что надо сделать, чтобы это произошло?
Если говорить в целом о создании инновационного климата в стране, то необходимо, чтобы компании имели свои стратегии инновационного развития, особенно если речь идет о крупных корпорациях. Необходимо, чтобы эти стратегии публиковались, чтобы эти компании активно проводили форумы, конференции, конкурсы, и международные в том числе, куда бы приглашались те разработчики, которые занимаются той или иной тематикой. То есть нужно всеми возможными способами просто говорить: есть вот такая проблема, мы над ней работаем. Тогда тот, кто считает, что может эту проблему решить (или уже решил), приходит и получает заказ на свою технологию... Если обратиться к истории, то многие крупные инновационные лидеры начинали с «гаража». Просто в какой-то момент они верили, что могут сделать лучше, чем все остальные, и делали.
Все же, возвращаясь к результатам работы кластера: вашим резидентам уже есть чем похвастаться?
Компания «УПК» из Екатеринбурга делает энергоустановки малой мощности для автономного питания объектов инфраструктуры транспортировки газа и нефти, аварийного питания станций сотовой связи и других назначений. Эти установки можно в большом количестве установить вдоль газопровода для обеспечения питания системы защиты от коррозии. Потенциальные покупатели таких установок — крупные компании, которые работают в отдаленных регионах РФ и нуждаются в автономных источниках питания малой мощности, которой бы хватало для решения конкретных задач, при этом устройство должно быть недорогим. Этим требованиям проект УПК удовлетворяет, установки компании работают в экстремальных условиях и не требуют дорогостоящего обслуживания. Сейчас на рынке такие установки есть, но их ресурс недостаточен, а цена — очень высока.
Еще один пример успеха наших резидентов — компания «Аксион», которая разработала технологию, позволяющую из разных промышленных растворов извлекать редкие и драгоценные металлы. Например, при производстве минеральных удобрений возникает значительное количество отходов, в которых может содержаться некоторое количество дорогих металлов. Чтобы их извлечь, компания придумала сорбент, который добавляется в раствор и впитывает из общей массы эти металлы. Таким образом, из отходов получают редкие металлы.
Получается, раньше их просто выбрасывали?
Просто никто не знал, как их извлечь из отходов за такую цену, которая не превысила бы стоимость самих металлов. Сейчас уже подписаны соглашения с крупнейшими производителями минеральных удобрений, у которых скопилось большое количество отходов, и эта технология вскоре заработает. Кстати, она может быть использована и в других производствах, где есть отходы, — в металлургии, например, или в химической промышленности.
А в мирных, так сказать, целях, для бытовой жизни, для обыкновенных людей разработки участников ядерного кластера применимы?
Конечно! Компания «Делиз» недавно закончила разработку технологии для брахитерапии (внутренняя лучевая терапия) злокачественных образований. Инновация в том, что капсулы — источники для радиотерапии, разработанные компанией, не требуют специальной дорогой защиты и могут быть использованы в любой больнице. Кроме того, аппараты, которые сейчас работают на более опасных источниках, легко переоборудуются под новые, более безопасные.
Безопасная радиация?
Можно и так сказать. Или вот еще пример: компания «Корпорация по ядерным контейнерам» разработала мобильный комплекс очистки почв от радионуклидов, ртути и других тяжелых металлов. Для чего он нужен? Даже в Москве очень много загрязненных территорий — на месте промышленных предприятий и исследовательских институтов, которые имели дело с радиоактивными или опасными химическими веществами. И вот наш стартап придумал технологию, которая позволяет разделить чистый и загрязненный грунт, уменьшив массу грунта, который нужно утилизировать, а соответственно удешевив процесс.
Серьезная это инновация или не очень? С одной стороны: ну позволяет, и что... А если вдуматься, то многие территории не очищаются потому, что это очень дорого. Может, их бы и очистили и на их месте построили офисы или жилье, но пока это «серые» промзоны на карте, без адресов, непригодные для строительства. Идем дальше: любой предприниматель, ведущий строительный бизнес, оценивает в своем проекте в том числе и затраты на очистку грунта. Если эти затраты высоки, то и конечная стоимость квадратного метра будет дороже. А если эти затраты сократятся? Вот вам и ответ на вопрос — насколько ядерные технологии близки к народу!
