Соблазн «ответственного дела»

Прошло больше недели с момента введения так называемых антисанкций, заключающихся в запрете на импорт продовольственных товаров из ЕС, США и некоторых других стран, поддержавших санкции в отношении России.

За это время уж точно не было недостатка в двух вещах. Во-первых, социальные сети и даже страницы солидных изданий заполнил весьма эмоциональный спор о хамоне, пармезане и «фуагра из-за бугра». Во-вторых, центральные телеканалы проводили всё это время своего рода успокаивающую терапию, демонстрируя с голубых экранов фермерские хозяйства и агрохолдинги, а также яркие картинки отечественных овощей, фруктов, мясных окороков и прочих продуктов, за наличие которых на полках встревожился потребитель.

Показывали также счастье на лицах аргентинских фермеров и чилийских рыбаков, которые, по версии телетерапевтов, теперь также готовых заменить «выпадающий ассортимент».

Заговорили об импортозамещении и о «шансе для отечественных производителей». Это серьезные вопросы, и говорить о них эмоционально не следует. Вопрос же о буржуазном пищевом потреблении изначально был поставлен так, что очень не хотелось примыкать ни к одной из сторон спора.

Но если говорить о потреблении всерьез, то оно целиком ляжет в логику импортозамещения. Недавние иностранные поставщики «изысков» когда-то сами начали с чего-то простого и небогатого, но постепенно — а в некоторых странах довольно быстро — освоили то, что сейчас составляет весь ассортимент буржуазного потребления. Что-то потом было отдано на откуп другим странам, но от своего сельского хозяйства и промышленности никто не отказался.

Так что ― каков бизнес, таково и потребление. Не в этом ли экономическое содержание буржуазного? Если в России есть бизнес и средний класс, способный потянуть хотя бы 70% замещения импорта еды из стран Запада (остальное, допустим, поставит Южная Америка, Турция и Иран), то будет у русского бизнесмена то потребление, на которое он, по его мнению, имеет право.

Если нет, раз не справился, то от кого и на каком основании требовать? Адам Смит и Генри Форд точно были бы против кормления пармезаном такого предпринимателя, который сам не в состоянии освоить технологию его производства. Речь, конечно, не о конкретном предпринимателе, а о классе национальных предпринимателей. Разумеется, мои рассуждения, как и максимы Смита и Форда, относятся к некоему идеальному миру. В реальности всё не так просто и, как было модно когда-то говорить, весьма запущено. Думаю, вряд ли кто-нибудь станет спорить, что примерять классические рыночные нормы на российскую экономику сейчас не приходится.

Более того, надежды на импортозамещение и отечественную семгу «не хуже ихней» таят в себе не только «шанс» для фермеров и фабрикантов, но и весьма серьезную потенциальную опасность.

Опасность в том, что, как говорится, «дело ответственное». Если мы вспомним все «ответственные» отрасли нашей экономики, то мы увидим, что главная стратегия поведения законодателя, чиновника и правоохранителя в их отношении за последнее десятилетие состояла в том, чтобы зарегулировать отрасль, обложить ее предприятия проверками, а затем при необходимости (как правило, такая необходимость всегда обнаруживалась) ― консолидировать активы, упорядочить, укрупнить и поручить проверенным и надежным людям.

Согласно такой логике строились все крупные госкомпании и госкорпорации. Результат был, прямо скажем, сомнительным. С нефтью и газом дела обстоят относительно неплохо, если забыть о росте тарифов для населения и собственных предприятий, а в остальных отраслях всё не так благостно. Пуще того, кое-где консолидация и упорядочение привели, мягко говоря, совсем не к тем результатам, которые декларировались в качестве цели.

Наведение «цивилизованного порядка» в рознице закончилось всевластием сетевых ретейлеров, которые совсем не обеспечили конкурентных цен и высокого качества ассортимента, зато создали множество проблем для тех же сельхозпроизводителей.

Почти везде неадекватная задачам роста система налогообложения, безнаказанность представителей силовых ведомств и несоразмерные аппетиты естественных монополий приводили к тому, что отечественный товар (иной раз только-только появившийся в конце 1990-х – начале 2000-х) заменялся обратно на импорт, благо цены на энергоносители это позволяли.

Сельское хозяйство и отчасти пищевая промышленность были островками относительного благополучия, хотя доля импорта на полках тех же ретейлеров много о чем свидетельствовала. Сегодня эти отрасли должны обеспечить не только поддержание устраивающего потребителя ассортимента продовольствия, но и, как сказано в указе президента, государственную безопасность России.

Если говорить более конкретно, то на кону престиж страны, ее экономическая состоятельность, без которой реальный суверенитет вряд ли достижим. В этих условиях почти наверняка возникнет соблазн построения новых госкорпораций ― каких-нибудь «Госкомеда» или «Роспродовольствие», ― которые за счет переданных им тем или иным способом ресурсов будут призваны обеспечить продовольственную безопасность страны.

Если этот соблазн окажется необоримым, то мы присутствуем при последних днях чего-то гораздо более важного, чем хамон на полках супермаркетов. Все показанные нам по телевизору фермеры тоже падут жертвой «ответственного подхода». То есть вместо «шанса» и ответного удара может произойти фактическая санация отрасли.

Вместе с тем, если, наоборот, дать дышать фермерам, всемерно поощрять малый и средний бизнес в пищевой, упаковочной и смежных отраслях промышленности, людей, занимающихся транспортировкой продовольствия, то, глядишь, к нам придет нечто более значимое, чем собственно продовольствие.

А именно ― политически лояльный средний класс, против которого санкции ввести практически невозможно, хотя бы по причине его многочисленности.