1914 год: стоило ли России приходить на помощь?
Сто лет назад прозвучал роковой выстрел в Сараево. В тот момент мало кто мог думать о том, что спустя всего месяц он повлечет за собой общеевропейскую войну. Еще меньше было тех, кто мог подозревать, что эта война закончится крушением сразу нескольких крупнейших государств мира.
Для России та война стала только прологом к еще более трагическим событиям, разыгрывавшимся с ней на протяжении всего ХХ столетия (впрочем, сейчас мы, похоже, всё еще переживаем их продолжение или следствия). Естественно, что сознание нашего общества еще долго будет обращаться к роковому 1914 году, чтобы в попытках отыскать ответ на вопрос: можно ли было всего этого избежать?
Эти попытки тщетны потому, что мы никогда не сможем ответить на этот вопрос хоть сколько-нибудь доказательно. История — увы или к счастью — не экспериментальная наука. Но именно поэтому сослагательное наклонение истории, точнее мечты о том, что якобы могло быть, всегда притягательно.
Впрочем, историки, кажется, давно ответили на заданный вопрос. Очевидно, что если бы Николай II не вступился за Сербию, то европейской войны всё равно не удалось бы избежать. Австро-Венгрия собиралась разгромить Сербию, а Германия — Францию. И если бы Россия попыталась остаться в стороне, то оба ее потенциальных союзника были бы немедленно побеждены. После чего, скорее всего, наступила бы очередь одинокой России. Революция в этом случае, весьма вероятно, разразилась бы даже быстрее, чем в действительности, и при худших военно-политических условиях, чем в 1917 году.
Историки проанализировали и внутриполитические мотивы, которые могли толкнуть Николая II принять вызов Центральных держав. Известно, что в 1914 году вновь обострилась политическая обстановка в России. В июле 1914 года бастовали рабочие Петербурга, дело дошло до строительства баррикад, недалеко было и до вооруженного восстания.
Предположим, что в такой обстановке Николай II спасовал бы перед внешнеполитическими трудностями. Это было бы немедленно использовано оппозиционной пропагандой в таком духе: царь предает братскую Сербию и нашего союзника — демократическую Францию. И революция могла разразиться под вполне патриотическими лозунгами (как, кстати, и произошло в феврале 1917 года, правда, уже по иному поводу).
Отсюда следует, что даже если бы момент не был использован Германией для разгрома России, то от внутренних осложнений монархия не спаслась бы своим бездействием на внешней арене.
Всё склоняет к тому, что выбор Николая II в обстановке лета 1914 года оказывался наиболее рациональным. Он спасал монархию от непосредственных угроз. Опасности же, проистекающие от длительного ведения войны, не могли проявиться сразу. А потом — как знать — быть может, Господь дарует России победу, как бывало в истории уже много раз? Ведь русское воинство бьется за правое дело!
За правое дело... Не в этих ли коротких словах были на самом деле заключены все мотивы решения русского царя?
Привыкнув оценивать по Макиавелли поступки современных политиков, мы отказываемся допустить, что в былые времена что-то могло быть иначе. Николай II, возможно, вовсе не взвешивал все рациональные «за» и «против», не просчитывал сценарии не совершившихся пока событий. Почему не поверить, что он руководствовался чисто моральным императивом, как писали о нем люди, вполне хорошо его знавшие?
С моральной точки зрения летом 1914 года всё обстояло предельно ясно и просто. Братская Сербия подверглась грубому шантажу со стороны Австро-Венгрии, поддержанной Германией. Было бы просто подло не прийти на помощь Сербии. Вся ответственность за дальнейшую эскалацию конфликта падала на Центральные державы, не пожелавшие умерить свои беспардонные притязания.
Русский же царь всего лишь выполнял свой долг. Причем он мог верить (возможно, вопреки любым рациональным доводам), что именно в следовании моральному императиву заключается сила и действенность его решений. Ведь Бог, в которого царь непоколебимо верил, не оставляет своей поддержкой того, кто прав перед Ним...
Перед такой мотивацией оказывались бессильными предупреждения П.А. Столыпина (насчет 20 лет покоя, жизненно необходимых России, чтобы окрепнуть) и П.Н. Дурново. Последний (бывший в грозном для монархии 1905 году министром внутренних дел) написал в феврале 1914 года для Николая II меморандум, в котором он мрачно пророчествовал о последствиях участия России в войне против Германии на стороне Англии. Он точно предсказал и падение монархии в ходе долгой войны, и крушение российских либералов, и приход к власти левых радикалов, и ту предательскую роль, которую сыграет в отношении России политика союзной ей Англии...
Но ведь ни Столыпин, ни Дурново не могли предполагать, в какой обстановке придется выбирать между войной и миром! Между славной, хотя, быть может, и гибельной для монархии войной, и позорным, предательским невмешательством...
Если для макиавеллиста тут выбор только между двух зол и надо лишь правильно оценить, какое из них меньшее, то для Николая II первый выбор олицетворял собой однозначное добро. Даже не просто добро. Это был единственно морально приемлемый для него выбор, и вопроса об альтернативах тут не возникало.
В наше время, оценивая на манер политтехнологов всевозможные сценарии, историки задним числом приходят к убеждению, что выбор Николая II один оставлял русской монархии надежду пройти между Сциллой мирового кризиса и Харибдой революции. Они путем долгих размышлений приходят к тому, что самому царю, возможно, было ясно без всяких раздумий, благодаря одному лишь пониманию своего неизменного морального долга.
Мог ли Николай II предвидеть все последствия вступления России в общеевропейскую войну? Если бы кто-то в тот момент сумел еще более убедительно, чем Дурново (если это возможно!), показать ему и гибель его самого вместе с семьей в екатеринбургском подвале, и гибель миллионов соотечественников в огне Гражданской войны, и гекатомбу жертв Второй мировой войны (возникшей во многом из-за того, что Россия не была в числе победителей Первой мировой войны)?..
И если бы этот кто-то знал, что всего такого не будет, достаточно царю лишь не подписать указ об общей мобилизации?.. Поступил бы тогда Николай II иначе?
Этого нам не суждено знать. Изменить прошлое, как уверяют ученые, невозможно. Поэтому давайте лучше проведем мысленный эксперимент не с Николаем II, а с самими собой. Предположим, что мы живем в России, не испытавшей огня революции, Гражданской и Великой Отечественной войн... только благодаря тому, что в 1914 году она проигнорировала нарушение международного права и посягательство на суверенитет союзника. А потом еще и еще не раз (вступив на такую дорожку, остановиться уже нельзя) капитулировала подобным же образом, только чтобы обеспечить себе спокойную жизнь на среднеевропейский манер.
И вот кто-то показал бы нам альтернативную историю России последнего столетия: с тяжелыми жертвами, с кровавыми войнами — да, но и с великой победой в самой трудной из них, с покорением космоса, с индустриальным преображением страны, со всем потрясающим драматизмом нашей подлинной истории ХХ века.
И не пожалели бы тогда мы, воображаемые, об этой утраченной возможности?..
