Четвертую ночь подряд патриоты Юго-Востока Украины провели в ожидании штурма занятых ими зданий в Донецке и Луганске. По слухам, киевская власть послала на эти города и танки, и боевиков «Правого сектора», и иностранных наемников, и бог весть кого еще. Но штурма опять не было.
Впрочем, независимо от того, решится ли «хунта» на штурм, прольется ли кровь, выстоят ли обороняющиеся, придет ли помощь, события в этом регионе не закончатся ни сегодня, ни в обозримом будущем.
Важно видеть общий план этих событий.
В январе этого года я писал о том, что обществу на востоке Украине нужно время, чтобы самоорганизоваться и превратиться в полноценный политический субъект. Я надеялся, что компромисс Януковича с тогдашней оппозицией позволит выиграть необходимое время.
Но 22 февраля Янукович был абортирован из политической жизни, и жертвой этого аборта стал Юго-Восток. Подобно Нео после волшебной таблетки, регион проснулся голым и слабым, весь в какой-то слизи, в окружении механических монстров. Прежняя жизнь в бедноватой, но уютной Украине оказалась лишь сном, иллюзией.
Партия регионов, патентованная защитница русскоязычных граждан, тут же рассыпалась на несколько чиновничьих шаек, былинные витязи Допа и Гепа оказались йоркширскими терьерами, бегающими на олигархическом поводке. Обретение субъектности пришлось начинать с нуля.
За полтора месяца выяснилось, что недоношенный плод, вопреки желаниям Киева, не погиб. Юго-Восток Украины (ЮВУ) стал общепризнанной и интуитивно понятной идеей, но как политический субъект он всё еще далек от зрелости. Регион не только лишен организационного единства, но и до сих пор не определился ни с территориальным составом, ни с политическими целями. Попросту говоря, без ответа остаются два вопроса: кто мы? чего мы хотим?
Обилие российских триколоров на митингах вроде бы говорит о том, что цель движения — присоединение к России. Так же считают и самозваные власти Киева, объявляющие всех активистов Юго-Востока «сепаратистами». Но какая часть региона способна объединиться вокруг этой цели?
Допустим, Донецк и Луганск под этим легко подпишутся.
Харьков — уже без единодушия.
Но как быть с амбициозным Днепропетровском, который привык править Украиной при Кучме и сейчас вновь пытается править ею через нерушимый блок Коломойского–Тимошенко?
Как быть с Запорожьем — колыбелью украинской государственности?
Наконец, как быть с Одессой? Как город русской славы она, возможно, всей душой за Россию, но в силу своего географического положения боится оказаться в разорительной изоляции.
В революционное время идеи зреют быстро. Еще три месяца назад слово «федерализация» было в ходу у считаных политологов, теперь же на эту тему можно поговорить с любым харьковским прохожим.
Но в это слово можно вложить очень разные смыслы. Для кого-то федерализация — это другое название для фактической независимости с последующим присоединением всё к той же России. Для других — превращение существующих областей Украины в удельные княжества, наподобие днепропетровского княжества Коломойского.
На мой взгляд, федерализация имеет смысл только тогда, когда субъектом федерации выступает политически единый Юго-Восток. Что же может объединить эту разнородную территорию?
На переговорах в здании донецкой администрации олигарх Ахметов призывал восставших признать, что Донбасс — это Украина. Я согласен с Ринатом Леонидовичем. И Донбасс, и Херсон, и Одесса — это, без сомнения, Украина. Я бы только добавил, что для нас именно это и есть Украина.
Нам нужна наша Украина.
Это та Украина, дружелюбная и хлебосольная, певучая и смешливая, которую мы знали когда-то, в эпоху единой страны. В то время в эту Украину входили и Киев, и Чернигов, и Житомир. Лишь на дальнем западе была другая, чужая нам Украина, где, по легендам, в каждом огороде был закопан бандеровский пулемет.
Теперь та, враждебная Украина, пожирает нашу, братскую.
От братской Украины остаются на данный момент два островка, два здания в Донецке и Луганске, защитники которых готовятся стоять до конца. Но с этих двух островков должна начаться регенерация братской Украины, там сейчас идет строительство украинской нации Юго-Востока.
Эта нация, как баррикада у Донецкой ОГА, строится из подручных материалов. В ход идут и наследие российской имперской культуры, и советская дружба народов, и память о героях борьбы с нацизмом, и слава его победителей, и мягкий ироничный говорок отважных ребят, звучащий в харьковском радиоэфире. Баррикада строится быстро, вроде бы наспех, но материалы доброкачественные и способны прочно прирасти друг к другу.
И параллельно этому идет размывание того варианта украинской нации, который победил в Киеве. Майданные песни и пляски окончены, вышиванки спрятаны в чулан. Культ «соловьиной мовы» блекнет; перехваты разговоров Порошенко и Яроша, Тимошенко и Шуфрича показывают, что в приватной обстановке, без публики, лидеры нового режима прекрасно обходятся русским языком.
Киевское украинство вообще лишается положительного содержания: если прежде говорили «Украина — не Россия», то теперь ненависть к России предлагается сделать единственной отличительной чертой украинца. Мы боялись этнической диктатуры в Киеве, а вышло еще хуже: бред свихнувшегося провинциального чиновника, который судорожно вцепился в огромный кусок земли, доставшийся ему по нелепому историческому недосмотру. Недаром гимном нового украинства стала русскоязычная песня «Никогда мы не будем братьями».
Распадается образ нации, продолжает распадаться и государственный порядок. Только за те дни, в течение которых активисты держат оборону в Донецке и Луганске, боевики Яроша штурмовали Верховный суд в Киеве, там же была подожжена штаб-квартира украинских коммунистов, была захвачена прокуратура во Львове, а в Николаеве был избит кандидат в президенты Царев. В этих условиях ожидание президентских выборов всё больше напоминает ожидание выборов Учредительного собрания в 1917 году.
Теперь уже впору галичанам всплеснуть руками: что стало с их идеей уютной европейской Украины с черепичными крышами? Она лопнула, она порвалась, когда ее попытались натянуть на непомерно большую территорию. Того и гляди ряды сторонников федерализации прирастут и львовянами.
Нас ожидают горячие, быстрые дни. В потоке событий важно не упустить стратегическую цель: не раздел Украины, а ее пересоздание, переучреждение.
Возрождение той Украины, которую мы чуть было не потеряли.
