Михаил Угаров прочитал «Маскарад» с карандашом
«О чем эта книга? Да ни о чем!» — восклицает новый Арбенин и захлопывает советское издание лермонтовского «Маскарада». Старая стихотворная драма навязла у него в зубах еще со школьной скамьи, однако на сцене герой проживает все сюжетные перипетии, сочиненные классиком и отреставрированные режиссером и драматургом Михаилом Угаровым.
Проблемы Арбенина спустя 200 лет остались прежними, но язык, на котором их обсуждают, иссох и распался на односоставные предложения. «Пойдем?» — спрашивает современный князь Звездич баронессу. «Пойдем», — отвечает дама в вуали.
Пьеса Михаила Угарова «Маскарад Маскарад», написанная в рамках программы «актуализации классики», — это результат чтения Лермонтова с карандашом. В какие-то моменты действие останавливается, и герои начинают подробно объяснять мотивы своих поступков, чтобы самому дотошному современному зрителю ничто не показалось надуманным.
Алексей (Егор Корешков) — так теперь зовут Евгения Арбенина — стал сосредоточенным военным, который убивает свою жену не из-за ревности, а от невозможности жить в мире с людьми. Его друг Дмитрий (Александр Молочников) перед сном рассказывает историю о том, как он, будучи подростком, вбежал в комнату и своим растрепанным видом смутил подругу матери. Позже Лидия (Евдокия Германова) объяснит: она была вынуждена уйти из-за того, что запах 14-летнего мальчика сильно вскружил ей голову. Во время маскарада эта женщина, надев черную вуаль, встретится с ним вновь и подарит браслет Нины (Анна Котова-Дерябина), чем предрешит судьбу девушки.
На пустой разноуровневой сцене ряды пустых стульев. Это искаженное пространство мира без войны, в котором Арбенин слеп, глух и с трудом вписывается в дверные проемы. Звуковое сопровождение, состоящее из свиста и гула, создает впечатление, будто ударяется о косяки не главный герой, а каждый зритель. Шум в голове сопровождается странными видениями.
Под скрежет и барабанный бой на сцену выползают полуголые люди в белых карнавальных масках. Мужчины трогают запястья партнерши, встают перед ней на колени, душат, хватают за ноги и молча отбивают ритм на скрипящих от трения стульях. Каждые 15 минут — новая вариация, еще наглее и непристойнее предыдущей. Арбенин сидит неподалеку и наблюдает.
Его, «человека войны», сводит с ума этот необъяснимый танец плоти. Вернувшись с неназванных боевых действий, Арбенин попадает в пространство коварных человеческих взаимоотношений. Он хочет остепениться, но мешают излишняя жестокость и прямота. Глядя на спящего друга, герой рассуждает о том, как просто было бы сейчас перерезать ему горло. Тема убийства в устах Арбенина возникает не от злости, а от привычки убивать.
В финале Арбенин, как и в пьесе Лермонтова, с торжеством смотрит на смерть Нины. Однако если у классика весть о невиновности жены сводила героя с ума, то в пьесе Михаила Угарова она его окончательно отрезвляет. Алексей меняет мягкие, но неудобные ему домашние тапочки на привычные кирзовые сапоги и уходит обратно на войну. Звучит военный марш, а рядом с Арбениным, словно апостолы, стоят его слуги — Петр и Павел. «Я всё могу!» — кричит главный герой, описывая различные способы нанесения увечий. Единственное, чего он не умеет, — это целовать женщину.
