Павел Чухрай задумался о «Мести»
Возглавляя жюри недавно завершившегося сахалинского кинофестиваля «Край света», Павел Чухрай («Вор», «Водитель для Веры») не забывал о собственном кино — искал натуру для нового фильма «Месть». Действие картины разворачивается в 1945–1946 годах на Сахалине. Герой, молодой кореец, узнает, что рожден на этот свет, чтобы отомстить за смерть своих близких. Бюджет ленты, по словам режиссера, составит $6–8 млн. С Павлом Чухраем встретилась корреспондент «Известий» Ксения Прилепская.
— Вы раньше бывали на Сахалине?
— Я был на Сахалине в 1980-е годы — собирался снимать картину «Люди в океане», действие которой происходило на Курильских островах. Объездил и Курилы, и Камчатку, и Сахалин. Сейчас ищу материал про этот край. Я всегда скрупулезно подхожу к восстановлению каких-то исторических вещей, этнографии и быта, для меня это важно.
— В основе фильма «Месть» — одноименный рассказ сахалинско-московского писателя Анатолия Кима. Почему именно этот автор?
— Ким — один из лучших российских писателей современности. Я поражаюсь его чувству русского языка, умению интонацией придать глубину и емкость предложению. У Кима очень много хороших рассказов, но этот показался мне наиболее кинематографичным. Я почувствовал какое-то духовное родство с героем. Вижу фильм с самого начала и до самого конца. Это картина с очень малым количеством диалогов, аскетичными средствами выражения, с экзотическим материалом — корейцем, который живет в России в послевоенные годы. В этом уже есть какое-то драматическое столкновение — две совершенно разные нации. Хотя Сахалин в послевоенное время был котлом, где варились молдаване, украинцы, грузины, армяне, поволжские немцы, прибалты. Преобладали, конечно, русские. И корейцев, которые остались после японцев, было довольно много. Сегодня, когда мы ходим по Южно-Сахалинску, нам часто встречаются люди с азиатским разрезом глаз. Корейцы успешно устроились, часто занимают высокие посты и привносят в этот край много полезного и нужного. Это вообще очень способный народ.
— На своем мастер-классе великий оператор Кристофер Дойл сказал, что, если бы ему нужно было снимать Россию 1960-х, он снимал бы ее на Сахалине и ему ничего не пришлось бы менять. Действие вашего будущего фильма начинается в начале прошлого века, а заканчивается в конце 1940-х — начале 1950-х. Сильно ли придется декорировать сахалинскую реальность?
— Нам нужны постройки 1930–1940-х годов. Что-то оставалось от японцев, что-то было построено уже в советское время, и насколько нам удастся обойтись тем, что есть, а не достраивать декорации, пока непонятно. С природой все проще. Она замечательна. Я люблю вот эту красоту: строгую, мужественную, несладкую.
— При всей поддержке сахалинского кинофестиваля, есть ли у местных властей заинтересованность в вашем проекте?
— Да, мы ведем переговоры с октября прошлого года. У нас есть корейский продюсер Ли Чжу Ик, замечательный, известный, который энергично взялся за это дело и уже собрал корейскую часть бюджета — остался только наш шаг.
Наш корейский продюсер в подобных случаях отсылает к опыту Новой Зеландии. Когда «Властелин колец» собрались было снимать там, а потом передумали, власти пошли на беспрецедентные налоговые и прочие льготы, в общем, сделали абсолютно всё, чтобы картина снималась-таки у них. И невероятный бум внимания к этой стране свидетельствует, что власти сделали правильный выбор. И в этом смысле, как считает Ли Чжу Ик, Сахалин получает серьезный шанс выйти на международную арену, привлечь внимание к этому замечательному краю.
— Кто из операторов запечатлеет красоты Сахалина?
— Мне бы очень хотелось работать с замечательным Максимом Осадчим (снял фильмы «9 рота», «Обитаемый остров». — «Известия»), и у нас есть договоренность. Но это пока окончательно не утверждено, во многом зависит от графика съемок, который еще не ясен, и потому могут рассматриваться другие кандидатуры, не имеющие отношения ни к России, ни к Южной Корее. А композитором будет прекрасный музыкант Алексей Айги.
