Главным героем «Князя Игоря» стал Юрий Любимов
Премьера «Князя Игоря» Бородина в постановке Юрия Любимова в последние месяцы находилась в топе самых обсуждаемых тем Большого театра. История сотрудничества главного театра Москвы и патриарха русской режиссуры началась после того, как летом 2011 года Юрий Петрович со скандалом покинул Театр на Таганке.
В пресс-службе Большого сообщали, что новое творение режиссера зрители оценят уже в декабре 2012 года. За пару месяцев до назначенной премьеры здоровье мэтра пошатнулась и он впал в кому. Но 95-летний режиссер оказался сильнее болезни и, несмотря ни на что, довел до ума «Князя Игоря».
В день спектакля входы на историческую сцену Большого снабдили дополнительными охранниками. Суровые мужчины объявляли, что даже проход к администраторам производится строго по спискам. Однако каким-то волшебным образом внутрь все же проникли люди, выпрашивающие лишний билетик. Несмотря на ажиотаж, свободные места в зале все-таки имелись. После третьего звонка их споро заняли безбилетники, среди которых наблюдались колоритные дамы с военными биноклями.
«Князь Игорь» в Большом — не первое обращение Юрия Любимова к этой теме. В 1974 году он режиссировал балет «Ярославна» в ленинградском МАЛЕГОТе. В том спектакле на музыку Бориса Тищенко кроме страдалицы Ярославны не было ни одного положительного героя: беспринципный Игорь, одержимый лишь страстью подраться, бился с бесполым войском черной саранчи. «Китайцы», — характеризовал своих половцев Юрий Петрович, имея ввиду китайское нашествие, случившееся в 1969-м на пограничном полуострове Доманский.
Судя по купюрам, сделанным в партитуре Бородина со товарищи, мэтр, известный стойкостью убеждений, не прочь был и в опере воспроизвести ту же концепцию. Хан Кончак лишился красивейшей арии, где представал исключительно благородным человеком. Игорю добавили редко исполняемый монолог, где князь перечисляет свои воинские прегрешения. Отпрыскам же правителей, Кончаковне и Владимиру, было отказано в любовном дуэте — негоже в таком контексте демонстрировать трогательное единение якобы враждующих кланов.
Однако глыба эпической оперы, сокращенной на полтора часа, не только выстояла, но и придавила своим весом новоявленный концепт. Человеколюбивый заряд партитуры, где нет ни одного отрицательного героя (бабника и пьяницу князя Галицкого по русской традиции к таковым никак не отнесешь) высветлил мрачные стороны русско-половецкой истории. И переживающий Игорь, выпевающий духоподъемное «О дайте, дайте мне свободу», и оптимист Кончак, с детским упоением обозревающий пляшущих соплеменников, и в высшей степени обаятельные женские персонажи ничего кроме сочувствия и восхищения не вызывают.
Единственным действующим лицом, за который не в правилах эпики испытываешь некую неловкость, остается русский народ. Не поддерживает он своего лидера. Не оказывает ему доверия. Ни в поход этот люд толком выступить не может (двинулись было ратники, а бабы с детишками тянут назад); ни дебошира Галицкого урезонить (разве что вместе с ним выпить); ни прибывшего из плена князя с почетом встретить (Игорь уже Ярославну обнимает, а народ всё поет, как князя на Руси «кают»). Понятно, что с таким, с позволения сказать, электоратом даже театр не возглавить, не то что ворога победить.
Чтобы зрители могли сосредоточиться на смысле происходящего, сценографию (Зиновий Марголин) и костюмы (Мария Данилова) Юрий Петрович предпочел сделать неброскими. Но зато режиссер уделил много внимания работе с предметами. Наиболее активно как половцами, так и русскими обыгрывались массивные телеги и бутафорский конь, способствующий психологической разгрузке главных героев. Около него выражали свои чувства Кончаковна с хлыстом в руках и страдающий муками совести князь Игорь, нервно дергающий узду. По назначению парнокопытное использовал только хан Кончак, гордо восседающий на коне во втором действии.
Наверное, постановка Юрия Любимова смотрелась намного выигрышнее при наличие качественного вокала и оркестра. Но почти для всех певцов и музыкантов Большого «Князь Игорь» оказался непосильной ношей. Из солистов с партиями успешно справились Владимир Маторин (Галицкий) и Елена Поповская (Ярославна), которых отметили и зрители. Валерий Гильманов (Кончак) местами пел неприлично фальшиво, а Эльчин Азизов (князь Игорь), блеснувший отличной дикцией, в целом звучал неубедительно. Как и оркестр под управлением Василия Синайского, порой словно нарочно не совпадающий с солистами.
Монументальный финал с колокольным звоном не породил бурных оваций. Но стоило только выйти Юрию Любимову, как зал незамедлительно устроил стоячую овацию, сопровождаемую криками «браво». Мэтра, опирающегося на трость, минут пять водил кланяться под руку Василий Синайский. При этом Юрий Петрович успевал перекидываться репликами с солистами. Когда занавес закрылся, клакеры попытались поднять новую волну оваций. Однако публика не поддержала их инициативы и направилась к выходу.
