На 55-й Венецианской биеннале русские сыграли в «Данаю»
Биеннале в Венеции традиционно представляет собой нечто среднее между конкурсом, карнавалом и «выставкой достижений». Это событие, происходящее раз в два года, ценят именно за его синтетический характер. В нынешней биеннале принимают участие 88 стран, из которых добрый десяток составляют дебютанты — например, Кувейт, Ангола, Парагвай, Косово и даже Ватикан, чего мало кто мог ожидать.
Учитывая, что национальных павильонов, расположенных в садах Джардини Пуббличи, всего 30 (среди них и российский, выстроенный перед Первой мировой по проекту Алексея Щусева), не приходится удивляться, что выставки из официальной программы расползаются по всему городу.
Добавьте сюда 47 экспозиций из программы параллельной плюс неучтенный «самотек» — и вот перед вами приблизительные контуры ситуации, сложившейся в Венеции к 1 июня, то есть к моменту открытия.
Впрочем, ядром биеннале служит все-таки основной проект, который готовит приглашенный куратор, всякий раз новый. Сейчас этот пост занимает Массимилиано Джони, 40-летний содиректор нью-йоркского Нового музея. Он собрал гигантскую экспозицию (в списках значатся 150 авторов из 37 стран мира), которая озаглавлена «Энциклопедический дворец».
Формулировка позаимствована у итало-американского художника-самоучки Марино Аурити. Более полувека назад тот пытался запатентовать идею универсального музея, который бы демонстрировал сразу все достижения человеческой мысли — от неолита до современности. Аурити тогда сочли надоедливым чудаком, однако Массимилиано Джони решил реабилитировать давний проект.
Хотя, разумеется, его вариант «Энциклопедического дворца» ничуть не похож на то, что предлагал когда-то энтузиаст-одиночка. В залах можно увидеть агломерацию произведений, среди которых имеются работы как признанных профессионалов, так и опусы дилетантов вроде упомянутого Марино Аурити.
Куратор по сути уравнивает их в правах и намеренно запутывает восприятие, заставляя зрителей подключать все свои интеллектуальные ресурсы, чтобы распознать, кто здесь кто. Несмотря на затейливую концепцию, эту выставку интернациональная арт-общественность уже успела признать удачной.
Среди авторов, приглашенных в основной проект, есть трое россиян: брутальный фотограф Николай Бахарев, утонченный видеохудожник Виктор Алимпиев и еще Евгений Козлов, давно живущий в Берлине (он представлен эротическими рисунками, сделанными еще в отрочестве, что вполне укладывается во всеохватную концепцию куратора биеннале).
Кстати, в Венеции сейчас проходит сразу несколько выставок с отечественными авторами — к примеру, «Трудности перевода», где демонстрируются работы из коллекции Московского музея современного искусства и частных собраний. Но главное внимание тех, кто интересуется сегодняшними российскими арт-реалиями, обращено конечно же на проект «Даная», представленный в нашем национальном павильоне.
Интерактивную трактовку античного мифа предложил известный художник Вадим Захаров, поддержанный куратором нашего павильона Удо Киттельманом, директором Национальной галереи государственных музеев Берлина. Надо заметить, что впервые на эту должность призвали иностранного специалиста — впрочем, комиссар российского павильона Стелла Кесаева, глава фонда Stella Art Foundation, и прежде не бывала замечена в каких-либо комплексах, связанных с интеграцией нашего искусства в мировой художественный процесс.
По общему мнению тех, кто уже видел «Данаю» в Венеции, тандем Захарова–Киттельмана стопроцентно оправдал ожидания. Золотой дождь, олицетворявший в мифе Зевса-любовника, превратился в дождь из монет, специально отчеканенных в преддверии биеннале. Выстроена целая «производственная схема», где важную роль играют зрители — вернее, зрительницы, поскольку лишь женщины допущены до участия в здешнем «денежном обороте».
Им выдаются зонты — защищаться от монетного водопада и право прохода к месту, куда падают монеты. Там дамы собирают их в ведра, а ведра на веревках поднимаются наверх — к точке сброса золота. Таким образом осуществляется круговорот финансов в природе. Мужчинам достается роль пассивных созерцателей, хотя никто им не запрещает думать, что это роль хозяина и даже демиурга…
Словом, налицо зрелищная и остроумная метафора, подразумевающая образ всей современной цивилизации. Первые сотни и тысячи посетителей биеннале воспринимают «Данаю» чрезвычайно заинтересованно и позитивно, добиться чего удается немногим павильонам.
