Моя «Анна Каренина» — история не любви, а трагической одержимости

Одна из главных кинопремьер начала года — британская «Анна Каренина» с Кирой Найтли режиссера Джо Райта по сценарию Тома Стоппарда. От творческого союза режиссера и сценариста Стоппарда не стоит ждать буквального пересказа романа Толстого. Команда действовала по принципу: мир — театр, люди — актеры, и почти обошлась без натурных съемок, ограничившись павильонными. С Джо Райтом встретился лондонский корреспондент «Известий».

— Театральность вашего фильма входила в первоначальный замысел?  

— Я вынашивал эту идею около десяти лет. Я люблю работать в отдельно взятом пространстве, вероятно, это пошло с детских лет, когда я возился с кукольным театром, доставшимся мне от родителей.

— Театра в сценарии Тома Стоппарда не было?

— Нет. Но Том проделал прекрасную работу. Мы говорили с ним несколько дней, прежде чем он дал свое согласие. Потом он написал сценарий, который был достаточно близок к финальной версии, но действие разворачивалось на натуре — реальных улицах и в дворцах. Я начал подготовку к съемкам, ездил по разным поместьям, в Англии и в России, и люди говорили — ах, да у нас уже снимали раньше фильмы... Постепенно я стал погружаться в депрессию, у меня появилось чувство, что я иду по чужим стопам и повторяю работы других. Мне хотелось радикального решения, поэтому я и решил по максимуму оставить сценарий, но «поместить» его на театральные подмостки. И потом, некоторые эмоции и особенно некая искусственность российской аристократии толстовского периода намного лучше поддаются выражению в театральной форме.

— Фильм в итоге получился очень британским. Россия в фильме не чувствуется?

— Мы сняли небольшой, но очень красивый кусок в России, на острове Кижи. Там есть невероятно красивые деревянные постройки, церкви, особенно в зимнее время они выглядят сказочно.

— С Кирой Найтли вы уже работали в «Искуплении» и «Гордости и предубеждении». Чем обусловлен ее выбор на роль в этот раз?

— Она не только красивая и талантливая, но также смелая в плане экспериментов. И она всегда точно меня понимает.

— С актерами-мужчинами вам тоже повезло. Джуд Лоу очень глубоко играет Алексея Каренина, и у Мэтью Макфейдена в роли Облонского неожиданно проявляется комедийный талант.

— Мэтью я сразу выбрал на Облонского, я прекрасно помню его по фильму «Гордость и предубеждение», но его актерские способности были зажаты классическим текстом Джейн Остин и тесным пиджаком серьезного английского красавчика (в фильме актер играл мистера Дарти. — «Известия»). Его Облонский получился великолепным гедонистом.

— Зато белокурый Аарон Джонсон в роли Вронского удостоился противоречивых отзывов.

— Во-первых, я хотел действительно молодого актера. И эти светлые кудри придают ему юношеское очарование. Его внешность и возраст хорошо объясняют, почему и как именно он влюбился — горячо, импульсивно, по-юношески. Во-вторых, у Аарона и в реальной жизни есть эта молодцеватая самоуверенность, которая и привлекает внимание Карениной.

— Можно сказать, что к Левину и Китти вы относитесь с особой симпатией, их история становится почти равновеликой любовной линии Карениной и Вронского.

— Левин любимый персонаж и у Льва Толстого. Это почти его автопортрет. Я тоже люблю Левина. Он не следует за толпой, старается идти по собственному пути. В то же время он признает свои ошибки, и у него есть доля смирения, что для меня тоже важная черта. Любовь Левина гораздо более тонкая и интересная. То, что она соперничает по масштабу с главной лирической историей, меня не смущает. Мой фильм вообще не история любви Анны и Вронского. Это рассказ о трагической одержимости. Когда я начал работу над картиной, меня волновали темы более глубокие, чем простая романтика. Мне исполнилось сорок, я женился, у меня появился ребенок.

— В фильме очень динамичный саундтрек. 

— Во время подготовки мы слушали много русской музыки, но классический материал не полностью отвечал нашим потребностям. Поэтому мы создали свою музыку (композитор Дарио Марианелли. — «Известия»). Музыка вообще для меня она очень важна. Даже на площадке я обычно прошу подвесить музыкальный центр, к которому подключаю свой iPad и заодно выполняю роль диджея в течение съемочного дня. Так проще сплотить небольшой коллектив единомышленников, синхронизировать настроение.

— Почему вы решили использовать только русскую массовку?

— Мне было важно иметь русских в фильме. Они выглядят по-другому — это особенный тип лица. Мне были нужны 400–500 человек. Мы подали объявление о кастинге в русских газетах в Англии. Написали, что я обещаю лично отсмотреть каждого кандидата. Думали, что придут от силы человек 300, но на утро кастинга у нас была очередь в 1,5 тыс. человек, которая три раза огибала дом. Люди заходили группами, я с ними говорил, узнал многое о России, русских, их образе жизни. В итоге массовка разрослась до 600 участников.

— С какими чувствами ожидаете премьеру фильма в России?

— Сильно нервничаю. Надеюсь, что русские поймут, что я хотел сказать, и с открытым сердцем воспримут мою интерпретацию их великого романа.