Так закалялся андеграунд
Этот альбом вышел в 1966 году, раньше знакового битловского «Сержанта Пеппера», но The Velvet Underground стали теми, кто менял лицо музыки даже решительнее. Дополнительное значение записи придало участие знаменитого художника Энди Уорхола. Один из отцов поп-арта, он не только выступил в качестве продюсера и оформителя конверта пластинки, но и освободил музыкантов от массы «нетворческих» проблем.
Этот шаг не принес альбому коммерческого успеха, и его значение стало понятно позже, когда авторитетные медиа от Time и The Observer до Q Magazine включили его в списки «величайших» и «влиятельнейших» записей XX века, и сама фонограмма занесена в список «500 величайших альбомов всех времен» журнала Rolling Stone и Национальный реестр звукозаписи Библиотеки конгресса США.
Альбом стал началом и вершиной творчества таких мастеров, как Джон Кейл и Лу Рид. По настоянию Уорхола к группе присоединилась модель Нико (Криста Паффген), чей вокал лидирует на песнях Femme Fatale, All Tomorrow's Parties и I'll Be Your Mirror. Она не принесла особого настроения, но девушка вписалась в компанию музыкальных эстетов и придала процессу пикантность.
Важной частью диска стала обложка — банан, нарисованный Уорхолом. Этот символ эпохи знают люди, даже далекие от музыки и поп-арта. На оригинале релиза шкурку с банана можно было снять. До таких тонкостей нынешние издатели не дошли, зато выходящий CD-бокс Super Deluxe Edition включил аж шесть дисков — в том числе сольные альбомы Нико, моно- и стереомиксы, концертные записи 1966 года и бонус-треки. В российской версии альбом выглядит, увы, как водится, попроще и дополнен лишь альтернативными версиями основных композиций. Судя по всему, издатели полагают, что настоящие коллекционеры приобретут фирменный многодисковый бокс.
Украшение издания — треки, сделанные на Scepter Studios. В этой нью-йоркской студии был зафиксирован демо-материал, который затем для альбома записывался заново. Эта фонограмма, купленная на обычном рынке несколько лет назад, была доступна только на пиратских изданиях. Интересны ранее не издававшиеся бонусы, записанные на репетиции в 1966 году. К сожалению, в боксе нет видео, хотя визуализации Уорхол придавал огромное значение — во время его уникального шоу Exploding Plastic Inevitable кино проецировалось прямо на играющую группу.
Альбом открыл миру элементы стилей от панка до нойза, и многие музыканты — от Joy Division до U2 — признавали его влияние на собственное творчество. Сила этой работы в нетипичном для того времени раскрепощении психологии и звука. Для поп-цивилизации, которой еще только предстояло пережить аккуратную психоделику The Beatles и сумасшедшую гитарную бурю Джими Хендрикса, все это звучало очень непривычно.
Стиль альбома — рок-нуар, родственный популярному и тогда, и сейчас литературному и киножанру. Эпатажная сексуальность с реверансами в адрес барона Леопольда фон Захер-Мазоха, наркотики, моральные перверсии и сексуальных девиации — обо всем этом The Velvet Underground откровенничали со знанием предмета, без тени морализаторства — для них происходящее было и реальностью, и искусством.
VU были не слишком популярны в России, и их влияние на наших музыкантов не столь глобально. Интонационно и социально к VU был близок Майк Науменко («Зоопарк»), как и нью-йоркская команда описывающий простые и жесткие реалии языком рок-менестрелей и поэтов-мечтателей.
Никогда больше столь неудачно продававшийся поначалу альбом не оказывался таким влиятельным. «Обложечный» банан Уорхола стал одним из символов всего современного искусства, а диск, про который говорили, что «его купило всего 150 человек, но каждый из них основал свою группу», возможно, не изменивший лицо музыки, наглядно отметил переход культуры в новое качество.
