«Конституция требует ремонта»
— Михаил Прохоров предлагает перекроить Конституцию и отменить национальные республики. Насколько, на ваш взгляд, своевременна и актуальна эта идея?
— Предложение Прохорова крайне неудачное. Он называет сложившееся федеративное устройство страны сталинским пережитком — это буквально его цитата. Как человек, который изнутри прочувствовал все то, что касается конституционной реформы, в годы, когда буквально с боями готовилась и принималась современная Конституция, с 1990 по 1993 год, могу сказать, что единственный раздел, который не следует трогать, — это как раз третья глава Конституции: новая, подчеркну, система федеративного устройства. Одним из немногих реальных достижений реформы 1990–1993 годов является как раз урегулирование вопроса о федеративном устройстве нашей России на основе конституционного разделения компетенции органов власти федерации и ее субъектов. Этот вопрос я бы ни в коем случае трогать не стал.
— А, собственно, почему?
– Во-первых, эпоха перехода на эту новую систему еще не завершилась. Во-вторых, это итог исторического компромисса, вспомните, как развивалась история на наших глазах: демарши республик, парад суверенитетов со стороны Татарстана, Башкирии, Якутии, Тувы, Карелии, Кабардино-Балкарии. Они стояли на пороге принятия своих Конституций, провозглашавших суверенитет. Чечня вообще объявила, что отделяется. Республики хотели верховенства собственных законов на своих территориях. Слишком заразителен оказался синдром развала СССР и призыв союзного руководства о повышении статуса автономий внутри РСФСР до статуса, равного союзным республикам. И нам эти вопросы удалось в крайне многотрудной, изматывающей работе Верховного Совета России и Конституционной комиссии Съезда урегулировать: главным образом путем политической работы. Проводились встречи, сложные переговоры, поездки и договоренности с целью предотвратить принятие сепаратистских конституций. Конституция подвела черту под этим сложнейшим процессом. И Прохоров хочет все в одночасье разрушить! Он просто выплескивает канистру бензина на еще не остывшие угли.
— Но регионы у нас такие разные. Во всех смыслах...
— Да, определенная асимметричность имеет место быть: Москва, Татарстан, Чеченская Республика имеют существенно больше полномочий, чем, скажем, Ивановская область. Но это же не просто так получилось, а в результате серьезных политических процессов. Сегодня надо жить с этой моделью федерализма во имя целостности России, реализовывать ту степень самостоятельности и ответственности субъектов, которую дает Конституция. Речь идет о том, чтобы развивать заложенную в нее горизонталь федерализма, чтобы субъекты во взаимодействии с федеральными органами власти реализовывали свои конституционные полномочия и несли полную ответственность за свои решения. При этом с точки зрения качества управления, правоприменения весьма полезную роль может играть развитие федеральных округов, выросших из экономико-географических регионов, военных округов, ранней нашей концепции укрупненных «земель».
— По вашему, Конституцию надо менять?
— Безусловно, Конституция требует ремонта. Как показал последний доклад ЦСР, респонденты фокус-групп однозначно признают, что есть некий тренд разочарования властью, ее отчуждением народа, люди не верят в возможность перемен. Значительная доля мужчин с высшим образованием старше 30 лет готовы уехать из страны. Явка на выборы падает. Люди голосуют и мозгами, и ногами. Это национальная беда, а не «сказки Болотной площади». Остановить эти негативные настроения может разумная конституционная реформа. Памятуя о колоссальных жертвах, какие были принесены при принятии нынешней Конституции, следует разработать не новый документ, а новую ее редакцию. Сохранить основы этого документа, в который бы были включены незыблемые основы конституционного строя, принципы демократического федеративного правового государства, основные права и свободы человека, федеративное устройство.
— Какие бы статьи и главы Основного закона вы бы сами изменили, ликвидировали, а какие дополнили?
— Срочному ремонту подлежит то, что составляет суть конституционного строя — механизмы реализации конституционного принципа народовластия, ограничения государственной власти народным суверенитетом. У нас конституционный строй провозглашен, обещание дано, но оно не выполнено!
Мы все страдаем от родового проклятия, которое получили при принятии Конституции: Ельцин не спроста разгромил Съезд народных депутатов, Верховный Совет и Конституционный суд, потому что его окружение и стоявшие за ним бенефициары грядущей приватизации на деле оказались против реального разделения властей, государственного и общественного контроля за действиями верховной власти. Их интересовала личная и корпоративная выгода, а не общественное благо и государственное развитие. Поэтому назрели изменения в главы 4, 5, и 6 Конституции, которые описывают форму правления, взаимоотношения между президентом, правительством и парламентом.
Я неоднократно говорил, что парламентская республика для нас с нашим нижайшим уровнем правовой и политической культуры — это хаос. У нас люди договориться друг с другом даже внутри руководства одной партии не в состоянии. Нам показана разновидность президентской республики, которую мы называем «на три четверти президентская республика», с достаточно сильным президентом и сильным парламентом. Нужно, чтобы появилась специальная глава 51 «Парламентский контроль». Показательно, что такой ПФЗ предлагал Геннадий Гудков, а потом на него наехали. Думаю, что не за митинговую активность, а за эту самую содержательную составляющую, за депутатскую инициативу.
Но ответственность высших должностных лиц должна в Конституции быть прописана. Президент, который по сути не подлежит импичменту, — это плохо. И дело не в том, что в конце 1990-х годов по Госдуме бегали представители администрации и предлагали деньги, лишь бы не голосовали за отрешение Ельцина. А в том, что глава государства должен постоянно чувствовать ответственность за свои действия.
— Достаточно ли действующая Конституция, по вашим ощущениям, способна защитить права человека?
— Следующее важное направление: к главе «Права и свободы человека и гражданина» нужно добавить главу 21 «Гражданское общество». Мы продвигали при разработке проекта в 1990-е эту идею. Но Анатолий Собчак активно ее не поддерживал, считая излишним философствованием. И с этой демагогией борьбы против гражданского общества добились того, что оно раздроблено и маргинализовано.
Между тем такие институты гражданского общества, как труд, собственность, предпринимательство, информация, политические партии, общественные и религиозные объединения, семья, языки и пр. — они все должны иметь конституционную защиту и гарантии развития. Ибо именно они и являются источником государственной власти, а не наоборот. И без институтов гражданского общества провисает норма о социальном государстве с идеями социального партнерства, социальной арбитражной и регулирующей роли государства, социальной функции частной собственности, равного доступа к ресурсам. Тем самым можно было бы скорректировать конституционные основы экономической системы, вызывающей сегодня справедливые нарекания и являющейся постоянным источником роста революционных настроений.
— Иным экспертам не нравится глава про местное самоуправление...
— Главу 8 про местное самоуправление нужно бы существенно расширить. Ситуация внизу, в местном самоуправлении, совершенно тупиковая: люди боятся брать на себя инициативы; сотрудники некомпетентны; господствует криминал, всех и вся крышующий; процветают поборы всевозможных контрольно-надзорных органов; полная зависимость от органов власти субъекта; финансовая пустыня. Все это приводит к тому, что в самоуправлении бардак. Вот пошла Евгения Чирикова в мэры Химок. Не получилось, потому что люди не поддержали. Получается так, что гражданская инициатива сегодня ассоциируется в массовом сознании с криком, а не с полезной инициативностью и эффективным управлением. Ибо система отторгает инициативы.
— Получается, что вы предлагаете существенно перекроить Конституцию. Это не опасно?
— Это не перекройка! Это ремонт. Яне считаю, что эти изменения нарушили бы ткань Основного закона России как демократического правового федеративного и социального государства.
— Самые серьезные изменения в Конституцию внес в 2008 году президент Медведев, увеличив сроки полномочий президента России (с 4 до 6 лет) и Госдумы (с 4 до 5 лет), а также усилив контрольные полномочия парламента в отношении правительства. Это были первые существенные изменения Конституции за 15-летнюю историю. Вы считаете, что это был необходимый шаг?
— Изменения эти вписывались в тогдашнюю концепцию — Сурков и Павловский в середине 2000-х годов внедряли понятия «суверенная демократия», «просвещенный авторитаризм». Увеличение сроков полномочий президента и парламента вписывалось в эту парадигму. Но когда все эти поправки со свистом прошли через Госдуму в течение трех недель — это, конечно, был блеф. Прекрасно помню то заседание Госдумы, где обсуждались эти поправки в Конституцию и где срывающимся от волнения голосом покойный представитель президента в Госдуме, мой коллега по Верховному Совету Александр Косопкин зачитывал позицию президентской администрации.
Боялись, что будет дан бой даже этой управляемой в ручном режиме Думой. Но бой не дал никто! Единственный, кто сопротивлялся, — коммунист Сергей Обухов, но его блестящая речь потонула в водовороте всеобщего «одобрям-с». Шестилетие президента, как мы все понимаем, — это 12-летие. А при наличии прослойки в виде доверенного лица в течение одного срока (вспоминается норма про не более двух сроков «подряд» от Сергея Шахрая, внесенная в проект после референдума о «любви» к Ельцину и «нелюбви» к Верховному Совету конца апреля 1993 года) получается почти бессрочное правление. Это не есть здорово, ибо срок политической жизни активного правителя равен в мире максимум 12 годам. Далее застой. И реформа, о которой мы говорим, может стать самым мягким и конструктивным способом уйти от такого застоя.
