«За мечтой нужно идти на край света или даже дальше»

В этом году в Венеции не так уж много голливудских звезд. С одной из них, Кейт Хадсон, после того как улеглись премьерные волнения «Фундаменталиста поневоле», где она играет возлюбленную главного героя, пакистанца, встретилась на Лидо корреспондент «Известий» Ольга Кузнецова.

— В «Фундаменталисте поневоле» много говорится о том, может ли человек уехать из родной страны попытать счастья за границей или все-таки он нужнее там, где его дом, его семья, его язык и культура. А вы как считаете? Вы уехали бы за тридевять земель из Америки?

— Я ничего не имею против. Дело в том, что мой жених — англичанин и мы часто ездим к нему на родину. А пресловутая американская мечта… ну, честно говоря, она действительно существует, но только для политиков. Тогда да, если ты политик, Америка даст тебе кучу возможностей. А я не политик, я за любовь, за мир, за человеческие взаимоотношения, за жизненный комфорт. А это глобальные, общенациональные явления, они в любой стране неизменны. Но в глобальном смысле слова у человека должна быть мечта, непременно. И за ней нужно идти — на край света или даже дальше.

— Ваша героиня пытается пережить и преодолеть смерть своего бойфренда, пытается смириться с реальностью и делать первый шаг к новой жизни. А у вас были такие ситуации, когда нужно заставить себя забыть о прошлом и шагнуть в будущее?

— Да, у меня были личные трагедии, но я считаю, что траур и скорбь — это то, что каждый должен уметь испытывать. Это очень важное человеческое качество — уметь грустить. Это способ принять и пережить ту боль, которая тебя постигла. И даже способ ее отпустить. Это как у моей героини Эрики — я считаю, что она как раз переживает период скорби, она, в общем-то, депрессивная девица. Да, и я считаю, что скорбь — это необходимое качество. Боль не отпустит тебя, какая-то ее частица останется с тобой, но станет существенно легче.

— В фильме «Фундаменталист поневоле» вы сыграли фотографа. Как вы сами относитесь к этой профессии?

— С какой стороны посмотреть. Папарацци я не люблю, но как профессия, как ремесло фотография мне очень близка. Мне нравится делать что-то красивое своими руками. Я занимаюсь мозаикой, я стол могу из мозаики склеить. Люблю украшать разноцветной плиткой пол в моем доме в Лос-Анджелесе. Когда была беременной, я перекрашивала стены. Обожаю делать бижутерию из разноцветных камешков. Все поздравительные открытки для друзей я делаю сама. Творчество — это прекрасный процесс, он сродни медитации.

 — Трагедия 11 сентября — важный фон для вашей картины…

— Да, но мне кажется, что наш фильм не совсем о теракте 11 сентября. Конечно, он перевернул жизни всех американцев, но здесь загвоздка в другом — как показать изменившуюся жизнь человека, который не имеет к этой трагедии никакого отношения. Как достичь искренности в том, что зона комфорта двух одиноких людей существует только наедине друг с другом, а вокруг бушует враждебный и злой мир. Мира Наир не делает политических фильмов. Это фильм о человеческих отношениях.

— Известно, что Мира Наир, начиная снимать «Ярмарку тщеславия», была недовольна тем, что Риз Уизерспун не удалось поправиться для роли Бекки Шарп (правда, к середине съемочного периода Риз забеременела и «вошла в форму», подходящую Мире Наир). А были ли у Миры Наир  рекомендации по вашему внешнему виду?

— Нет, ей не пришлось мне давать никаких рекомендаций, потому что на момент съемок я была в идеальной для Миры Наир форме, то есть на много килограмм больше своей нормы. Дело в том, что за два месяца до съемок я родила моего второго сына. Мира пришла в восторг от моих габаритов — она ненавидит худышек и считает их неестественными, нежизненными. Но потом я, естественно, похудела.

— Каким образом?

— Главное — правильное питание. Ничего сложного. Спортом я серьезно не занимаюсь —  только танцами, хип-хопом и детским кикбоксингом с моим старшим сыном. Я больше люблю смотреть спорт по телевизору, а на Олимпиаду даже ездила смотреть некоторые соревнования, было весело!

— Иногда вы удивляете своим выбором. Роли оптимистических блондинок в романтических комедиях вы чередуете с ролями в сложнейших независимых проектах.

— Я не делаю секрета из того, что обожаю играть в романтических комедиях. По мне, так именно такие фильмы приносят радость большинству зрителей. Я буду играть такие роли столько, сколько мне возраст будет позволять. Но роли в независимых проектах — только при условии, что они задевают меня за живое и если в них есть эмоциональное зерно — это именно то, что я хотела бы вспоминать на старости лет. Понимаете? Комедии — для окружающих, сложные драмы — для себя.       

— А какая следующая роль?

— Ох, моему младшему сыну всего 13 месяцев, старшему — восемь лет, и он уже настоящий мужчина! Вот два мои главных занятия на сегодняшний момент. Но, по ощущениям, моим  следующим фильмом будет комедия. По крайней мере, я очень этого хочу.