Долгие годы Германия и Россия считались наиболее дружественными странами в Европе. Сегодня это уже не так. Элиты двух стран могут серьезно поссориться. В немецком обществе растет недовольство политикой России. СМИ возмущены «преследованием» оппозиции, в ряды которой приписали теперь Pussy Riot. Целый ряд видных политиков и интеллектуалов обратились к Ангеле Меркель с просьбой способствовать освобождению участниц скандально известной панк-группы. А спецпредставитель канцлера по России Андреас Шоккенхофф призвал закрыть «Петербургский диалог», если он не будет способствовать улучшению ситуации с правами человека в России.
Справедливости ради надо сказать, что споров между Москвой и Берлином всегда было достаточно — по Беслану (2004), убийству Анны Политковской (2006), присуждению ордена «Квадриги» Путину (2011)... Но сегодня список предъявленных российской стороне претензий слишком обширен. Немцы будут ставить вопрос ребром: когда Россия опять вернется на путь демократии?
Немецкая делегация поедет на «Петербургский диалог», чтобы «пободаться». Российская сторона, естественно, может дать сдачи. Ведь россиянам всегда казалось, что критика со стороны Запада связана со слишком примитивном понимании российской действительности, с политикой «двойных стандартов» или с неким «заказом». К тому же конкретные проекты с немецкой стороной задействованы, экономические и научные связи развиваются успешно как никогда, зачем тогда обращать внимание на выступления оголтелых критиков?
Но лучше обоим сторонам подумать о самом корне конфликта. Что Германия и Россия не поделили? Чем они сегодня друг другу угрожают? Есть ли в споре элемент геополитики? В чем разница менталитета гражданского общества в России и в Германии? И самое главное: как спасти идею общеевропейского дома?
Путин, судя по всему, изначально думал, что созданием «Петербургского диалога» он сможет сблизить Россию с ему духовно близкой Германией и этим самым продвинуть Россию в глубь Европы. Однако каждая сторона вкладывала разные понятие в сущность этого образования. Россия была заинтересована в конкретных проектах и в диалоге по европейской безопасности с Германией. Немцы, однако, не хотят вести подобный диалог за спиной США. Берлин воспринимал диалог с самого начала как форум для общения устоявшегося гражданского общества Германии и зарождающегося российского. В Германии гражданское общество традиционно понимают как «критическое» по отношению к властям. Поэтому немцы всегда приветствовали участие такой организации, как «Мемориал», в работе диалога. Российская сторона, кстати, привлекала к участию в диалоге представителей оппозиции. Если искать конкретику в немецком подходе, то он сводился к желанию помочь России создать условия для функционирования свободного гражданского общества и соответствующего либерального законодательства.
К сожалению, «Петербургский диалог» во многом превратился в площадку глухонемых. Не помешало бы его работе резкое омоложение его руководящего состава — как с российской, так и с немецкой стороны. Молодое поколение любит смотреть вперед, а не копаться в грязном белье прошлых стереотипов. Обе стороны должны честно искать путь из нынешнего тупика. Это отнюдь не означает, что российское общество должно подстраиваться под немецкое. Это невозможно. Но поучиться у Германии, которая тоже длительное время выходила из тоталитарного прошлого, Россия может.
От Германии зависит отношение России с Европой в целом. Германия более склона к безвизовому пространству с Россией, чем другие европейские страны. Немецкий бизнес — самый крупный из всех европейских в России. С Германией надо тесно дружить, причем не только на коммерческой почве. Ведь ни для кого не секрет, что после того, как Германия вытащит Евросоюз из нынешнего экономического кризиса, она будет играть еще более значимую роль в построении Европы. Но мудрые политики в Германии понимают: будущую Европу без России не построить. Они также понимают: без российских энергоресурсов нечем топить общеевропейский дом.
