То, что хактивисты (хакеры-активисты) непременно намекнут Госдуме, кто в Сети хозяин, я не сомневался. Разумеется, симпатизировать кибер-преступникам, равно как и преступникам вообще, — дело дурное, но, во-первых, пойди поймай, а во-вторых, некоторые преступники всегда будут пользоваться сочувствием, причем во всех странах мира. «Приморским партизанам» сочувствовали. Это факт. Несмотря на уловки социологов (а они свое дело знают не хуже хакеров), не менее 22% россиян в 2010 году однозначно высказались в их поддержку. Хорошо ли это? Само собой, плохо. Бонни и Клайду в США тоже сочувствовали. И это плохо для США. Но в обоих случаях сочувствие народа ставит острый социальный вопрос: если сочувствуют бандитам — значит, что-то не так в государстве.
Но одно дело пистолеты, машины, погони и неизбежный финал ввиду разницы ресурсов у сил правопорядка и преступников, совсем другое дело — Сеть. Еще недавно бытовало мнение, что виртуальное преступление невозможно без преступления волне реального: хорошо защищенные серверы никогда не валятся и не взламываются, если у кибер-преступников нет своего человека внутри. Довольно наглядно это продемонстрировал голливудский фильм «Сеть» — надо сказать, один из самых грамотных фильмов своего времени о киберпространстве и связанных с ним преступлениях и противодействии им. Однако со временем стало понятно, что такая концепция ложна. Что значит «человек внутри», когда все компьютерные специалисты, достигшие определенного уровня, всегда «внутри», они часть системы и каждый божий день участвуют в ее развитии.
Поясню двумя примерами. Первый — Афганистан. Наши воины, воевавшие там, помимо прочего, страдали от одной весьма специфической проблемы. Днем афганец тебе улыбается, помогает тебе, кричит, завидев тебя, по-русски «как дела», а ночью откапывает свой автомат и стреляет тебе в спину. И с этим ничего нельзя поделать, причем ни ночью (когда ты под обстрелом), ни днем (когда тебе реально нужна помощь местных). Второй — скандал со слежением и считыванием личных данных владельцев смартфонов на платформах iOSи Android. Купил гаджет — будь готов к тому, что ты купил не только удобную штуковину, но и «жучок», так что Большой Брат или брат поменьше вполне себе может за тобой следить. Когда на ныне почившей космической станции «Мир» меняли электронную начинку с использованием процессоров Intel, многие предупреждали, что это даст возможность американцам знать всё о нашей станции и даже влиять на нее. Паранойя? Возможно. Но, как говорил Чарльз Мэнсон, «паранойя — всего лишь определенный вид осведомленности».
Хакеры высокого уровня в равной степени соответствуют обоим примерам, особенно когда речь идет об идейных виртуальных бойцах, которых и называют хактивистами. Никто не может достоверно знать, не работает ли такой активист днем в солидной конторе, дабы ночью взламывать сервер этой же конторы или какой-либо другой, в которой трудится его коллега. Да и всёе, что сегодня известно как «защита от взлома», разрабатывается и внедряется этими странноватыми людьми — IT-пролетариатом. Нанял талантливого специалиста — будь готов к тому, что вся сеть хактивистов в курсе особенностей конструкции твоей хваленой «защиты». Вся система, построенная на принципах, разработанных людьми кибер-пространства, является для них открытой книгой. Это как минер, который знает устройство мин — ведь он и разминирует любую мину, особенно если он всегда на связи со всеми лучшими минерами мира. Эдакий последний настоящий профсоюз, последние подлинные левые в мире…
Разумеется, их регулярно ловят. Но это адова работа для правоохранительных органов. Причем поймать тех, кто хакает все, что плохо лежит, ради собственного обогащения, гораздо легче, чем тех самых идейных. Кибер-ворам и сочувствуют меньше. Но те, что защищают свою среду обитания — Сеть — из принципиальных соображений, попадаются значительно реже. И бьют они гораздо больнее.
Повесить на основателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа обвинение в отвратительном преступлении — пара пустяков, посадить его под домашний арест — раз плюнуть, ведь он публичная фигура и никогда особенно не скрывался. Но вот призвать к ответу перед государственной машиной тех анонимных хактивистов, что ему сочувствовали, было из серии «миссия невыполнима». Когда в 2010 году давление на Ассанжа только началось и власти США принудили системы PayPal, Visa и MasterCard не переводить пожертвования на его деятельность, хактивисты более чем на сутки положили все эти системы на бок, не украв при этом ни цента. По разным соображениям их атаки следовали и на либеральный Fox News, и на сайт Ватикана. Месседж был отчетливым: никто не избежит их возмездия, в Сети есть свои законы и свои судебные исполнители. Кое-кого ФБР тогда все-таки поймало, но многоголовая гидра кибер-инсургентов никуда не делась. Пожалуй, только сомалийские пираты находятся в относительной безопасности, ведь моторная лодка и АК-47 — самые высокие технологии, что им доступны.
И вот теперь наши законодатели столкнулись с Сетью и ее всемирным профсоюзом. Ни забастовка Wikipedia, ни предупреждения вполне системной ассоциации РАЭК по законопроекту 86417-6 действий не возымели. Есть такая привычка у наших властей предержащих — демонстрировать, что они хозяева жизни, что они круче всех, что их элитарную силу ничто не проймет. И даже после первой атаки на сайт Госдумы всё равно те же понты: мы-де, мол, вас поймаем, вы преступники, мы вас…
Ох, неправильная это реакция! Ведь пока что со стороны хактивистов это весьма мягкий намек. Юрий Шувалов, видимо, понимая это, попытался сгладить неловкость, сослался на сбой. Но неужели раньше нельзя было договориться? Это не площади Москвы — в Сети ОМОН на стороне хактивистов, господа депутаты. Даже если закон хорош, если и правда детей защищает, надо было договариваться — сетевому ОМОНу без разницы, справедливы ли ваши лозунги. Ваше действие не согласовано. Ничего не напоминает?
Безусловно, логика закона превалирует над логикой Сети. Но это значит, что законы должны быть не менее выверенными, чем операционка на ваших айпадах.
