Когда речь идет о религиозных чувствах, то количеством ничего не измеряется
Информационное поле последних дней все чаще выдает привязку друг к другу таких слов, как «церковь» и «политика». Буквально на этой неделе опальный олигарх Борис Березовский в открытом послании премьер-министру Владимиру Путину призвал его отказаться от участия в президентских выборах, созвать комитет национального спасения под руководством патриарха, чтобы провести новые выборы с участием кандидатов от несистемной оппозиции. До этого он же предложил патриарху Кириллу взять на себя «историческую миссию спасения России от смуты», «обеспечить бескровную смену власти в России», донести до Путина «глас народа», а затем «взять власть из его рук и мирно, мудро, по-христиански передать ее народу».
В свою очередь, протоиерей РПЦ Всеволод Чаплин предложил задуматься над созданием в России православной партии и посоветовал «сетевым хомячкам», организующим акции протеста, послужить Отечеству в рядах Вооруженных сил.
Попробуем разобраться во всем этом по порядку.
Мне как человеку православному и гражданину не очень нравится, когда церковные конфессии напрямую пытаются вмешиваться в политическую жизнь страны и высказывают какие-то свои предпочтения.
Мне не совсем понятно, почему в многоконфессиональной стране господин Березовский предлагает стать своеобразным политическим медиатором именно патриарху, а не верховному муфтию или раввину. Я понимаю, что в России людей, которые считают себя православными, большинство, но когда речь идет о религиозных чувствах и отношениях человека с Богом, то количеством ничего не измеряется.
В этом плане я не вижу оснований, в соответствии с которыми приоритет должен отдаваться именно РПЦ. Так же как отношу к чистой риторике предложения о формировании некоего «комитета национального спасения». Кроме звучного названия, за этой фразой ничего не стоит.
Не менее утопичной мне представляется и идея создания в России православной партии наподобие немецкого Христианско-демократического союза. Но это Германия, у нас же совсем другие традиции.
Если посмотреть вглубь российской истории, то влияние церкви на политику и соперничество за власть в государстве закончились вместе с реформами Петра I. Петр поставил логическую точку в вопросе, кто главный в государстве, когда главой церкви назначил своего обер-прокурора. Почему логическую? Потому что в нашей истории, пожалуй, нет ни одного примера, когда бы влияние церкви на политику приносило бы позитивные плоды. С другой стороны, расцвет церкви, монашеской жизни, появление старцев, обладающих непререкаемым моральным авторитетом, тоже стало возможным в результате реформ Петра I.
Сегодня РПЦ, конечно, пытается встроиться в процесс государственного строительства и даже им в какой-то степени управлять, но, на мой взгляд, лучше бы ей этого не делать. Церковь должна быть моральным и нравственным авторитетом, но все-таки Богу Богово, а кесарю — кесарево. Она не должна вмешиваться в светские и политические процессы, но вот моральное обновление общества — это ее миссия. Это более глубокий, трудоемкий и сложный процесс, который на самом деле приведет к гораздо большему влиянию церкви на события во всех сферах жизни общества, чем если делать это через политическую партию.
В этом, на мой взгляд, и есть пасторское служение и предназначение церкви, с чем она, к сожалению, сегодня явно не справляется.
Я недавно беседовал с одним игуменом, мы говорили о церковной жизни, и он высказал такую мысль, что церковные архиереи никогда не будут близки к народу. Но я с этим не согласен, они же изначально должны быть пастырями и заниматься пастырским служением. Вспомнить хотя бы пример таких прославленных в истории архиереев, как Блаженный Августин, Амвросий Медиоланский или Тихон Задонский. Все они были очень близкими к пастве.
Я слушал рождественское интервью святейшего патриарха Кирилла, и мне запомнилась его фраза о том, что было бы хорошо, если бы в приходах батюшки после службы устраивали чаепитие, где могли бы запросто поговорить и ответить на вопросы верующих. Это действительно было бы хорошо и означало бы движение навстречу людям. Так завоевывается влияние и так обеспечивается оздоровление всего общества. И в этом смысле я двумя руками за то, чтобы РПЦ стала во главе такого процесса. Потому что в противном случае мы получим только симуляцию движения вперед и, как следствие, еще больший упадок авторитета церкви.
Я очень надеюсь, что до этого не дойдет и что церковь (не только РПЦ) будет заниматься социальным и духовным служением, изменением человека изнутри, потому что «змеи меняют шкуру, а человек меняет душу». И вот забота об этом — прямая обязанность духовных пастырей.
Теперь о «сетевых хомячках». Я тоже в какой-то степени могу себя к ним причислить, и тоже приходил на митинги в Москве. Но до этого я служил в армии, в стройбате, и ничего хорошего там не видел. Возможно, это видел сам Чаплин? Хотя, как показывает недавняя его встреча с некоторыми популярными блогерами, спикер РПЦ, похоже, углядел среди «сетевых хомячков» и таких, которые могут оказаться полезными Отечеству и помимо службы в армии.
И напоследок, возвращаясь к письму Березовского, еще одно замечание. Я считаю, что никто в таком тоне к премьер-министру великой страны обращаться не должен, тем более публично. У меня тоже сложилось разное отношение к официальным лицам государства, есть симпатии и антипатии, но вне зависимости от этого, когда кто-то фамильярно или тем более грубо обращается к «государевым людям», меня как гражданина это задевает. Я считаю, что таким образом они оскорбляют не только конкретное должностное лицо, но и меня лично.
Автор — член наблюдательного совета Московского кредитного банка.
