Устала Алла
— Завтра же здесь никого не будет. Вот увидите, в 4 утра все эти митингующие сами уйдут, — объяснял во вторник журналистам высокий чин из республиканского КГБ, просивший не называть его имени.
По какой причине разойдутся митингующие, чекист не сказал, но добавил, что сочувствует им.
— Их обвиняют в попытке незаконного захвата власти. Но у этой статьи Уголовного кодекса есть и вторая глава, карающая за попытку незаконного удержания власти. И ее уже вполне можно применить к действующей команде, — чекист обводит глазами с десяток журналистов, собравшихся у его столика в кафе неподалеку от площади. — Когда суд признал законным отмену результатов выборов, я даже написал рапорт об увольнении. Но его не подписали, так что я вынужден продолжать службу.
В штабе Аллы Джиоевой, чьи сторонники вот уже вторую неделю дежурят на центральной площади Цхинвала, требуя признать победу своего кандидата на президентских выборах, слова сотрудника КГБ восприняли как угрозу. Так, помощники Джиоевой наотрез отказались обсуждать это заявление по телефону (оппозиция считает, что все разговоры в республике прослушиваются спецслужбами), тогда как еще несколько дней назад охотно комментировали слухи о возможном применении водометов для разгона митинга или популярные среди оппозиционеров разговоры о скором вмешательстве в югоосетинские дела российского спецназа.
При личном разговоре демонстранты куда словоохотливее. Поясняют: сами они никуда не уйдут, а значит, стоит ожидать ночью разгона митинга или каких-то особо изощренных провокаций. Предвестником возможных провокаций митингующие объявили внезапно заработавший на площади мощный динамик радиоточки. На собравшихся на площади обрушили киловатты попсы, кавказской народной музыки и песен о «великом сыне Осетии» президенте Кокойты.
Выступающим на перманентном митинге приходилось перекрикивать динамик. К ночи радиоточку вырубили, демонстранты разожгли костры и подтащили к ним лавочки. Ожидать разгона с вечера остались с десяток журналистов и сама Алла Джиоева. В огромном казане постоянно варилось мясо, а в палатках кипятили чайники для всех желающих. Митингующие развлекали друг друга интеллектуальными играми.
— Восьмую ночь горят костры... М-м-м... Дайте мне рифму к слову «костры», и я вам отличный стих придумаю, — декламирует крепкий бородач.
— Быстры, — подсказывают товарищи.
— Восьмую ночь горят костры, мы молоды, горячи и быстры, — под общий хохот заканчивает самодеятельный поэт. — Чего смеетесь, оппозиционеры?
«Оппозиционер» — любимое шуточное ругательство в стане сторонников Джиоевой. Наступил товарищу на ногу — оппозиционер, пролил чай из пластикового стаканчика — оппозиционер, шуганул приблудную собаку, пробравшуюся погреться у костра, — снова оппозиционер.
— Хотя на самом деле это они оппозиционеры, — кивают демонстранты на Дом правительства. — А настоящий президент — Алла Джиоева.
Сама Джиоева большую часть бессонной ночи прогуливалась быстрым шагом между окружающих костры лавочек.
— Зарядка, — объясняла она. — Чтобы совсем не замерзнуть.
К обещанному чекистом часу очищения площади людей на ней только прибавилось. Подтянулись проснувшиеся журналисты и бегавшие домой погреться демонстранты. Но и в четыре, и в полпятого, и в пять здесь продолжали стоять палатки и гореть костры. К рассвету стало понятно, что уличная акция протеста продолжается. Правда, сообщила сама Алла Джиоева, она перестает быть бессрочной.
— Люди уже устали, после моей инаугурации в субботу мы заканчиваем уличный протест и возвращаемся в штаб, разрабатывать стратегию наших дальнейших действий, — говорит ранним утром экс-кандидат. — При этом я продолжаю надеяться на то, что руководство России здраво оценит ситуацию и не даст происходящему в республике развиваться по наихудшему сценарию.
Впрочем, некоторые из митингующих намерены остаться в центре Цхинвала и после ухода оттуда Аллы Джиоевой. Вот только долго продержаться тут им вряд ли удастся — после инаугурации на площади свернут палатки и прекратят подвоз дров и продовольствия. А без всего этого простоять на улице даже одну морозную цхинвальскую ночь — поступок сродни подвигу.
