Пока 10 таджиков заменяют бульдозер, о модернизации можно не вспоминать

В последнее время в стране активизируется обсуждение проблемы миграции, и, судя по всему, власти склоняются к либерализации практики допуска в Россию выходцев из близлежащих стран. В пользу этого говорят и наброски Концепции миграционной политики ФМС, и заявления ряда высокопоставленных чиновников.

Разумеется, не всех в России радуют эти изменения: практически каждый день в прессе и на телевидении звучат рассказы о правонарушениях, совершаемых как самими мигрантами, так и местными жителями в отношении них на почве наци­ональной неприязни. Толерантные отношения в обществе отнюдь не нарастают, и что с этим делать, власть не знает. Но имеются и чисто экономические факторы — которые, заметил бы я, отнюдь не указывают на необходимость мигрантов.

Обычно сторонники расширения миграции говорят о том, что даже по оптимистичному сценарию с 2011 по 2025 год численность трудоспособного населения России уменьшится на 10 млн человек и эти потери надо кем-то замещать. Однако именно этот тезис и требует, на мой взгляд, более глубокого обоснования.

Начнем с того, что Россия пока — это сырьевая экономика. И для таковой она относительно неплохо заселена: нас 8,36 человека на 1 кв. км (в Канаде — 3,4; в Австралии — 2,8). В европейской части страны, куда в основном и направляются иност­ранные рабочие, показатель доходит до 57 человек на 1 кв. км (почти вдвое больше, чем в целом по США). За девять месяцев 2011 года в Россию въехало на 2,3 млн человек больше, чем выехало, и это при том, что во всей нефтяной и газовой отрасли в стране занято 1,6 млн человек. Зачем же нам мигранты? Где они работают? Ответ простой: на не требующих высокой квалификации должностях в торговле, сфере обслуживания и строительстве. Но это не ответ, а сама по себе проблема.

Президент Медведев говорит о модернизации. Но в чем должна проявляться  модернизация? В самых общих чертах — в повышении эффективности экономи­ки и росте производительности. А где в мире самая высокая производительно­сть? В… Европе. Если в 1950 году этот показатель составлял в Италии 34%, в Герма­нии — 35%, а во Франции — 45% от уровня США, то к середине 2000-х он достиг 95, 103 и 111% соот­ветственно. Почему? Не в последнюю очередь потому, что с 1973 по 2003 год численно­сть занятых в экономике США выросла на 69% — с 86,8 млн до 146,5 млн человек, тогда как в 15 странах ЕС она увеличилась лишь на 8% — с 134,4 млн до 145,1 млн человек. Там, где нет избытка рабочей силы, где она дорога и ценна, там и активизируются технологические новации. А там, где демографиче­ских проблем нет, нет и прогресса. Самое молодое и обиль­ное население — в Па­лестинской автономии (средний возраст — 17,8 года, а плотность — 667 человек на 1 кв. км). Только там никакая не модернизация наблюдается, а лишь нищета и хаос.

Не надо заниматься самообманом. В отраслях, где сегодня применяется в России труд мигрантов, мы сильнее всего отстаем от развитых стран. Производительно­сть в торговле у нас не превышает 9% показателя США, в строительстве — 14%. И для чего нам мигранты? Чтобы навсегда избавить хозяев этих бизнесов от самой мысли о необходимости потратиться на технологические нововведения? За рас­суждениями о мифической депопуляции стоит куда более сложная проблема — неспособность российских предпринимателей переходить на новые инновацион­ные технологии и потворство властей этим предпринимателям. Нарастание миграционного потока — убийственная инъекция для отечественной модерниза­ции. Пока 10 таджиков заменяют бульдозер, а сотня азербайджанцев — персонал хорошего универсального магазина, о ней можно даже не вспоминать.

Я экономист и не хотел бы здесь касаться политических и социальных аспектов проблемы миграции. Но простой экономический анализ показывает: в России ставшая ныне данностью редкость трудовых ресурсов должна быть испо­­льзована для развития страны. Мало рабочих — надо внедрять новые технологии. Мно­­го пенсионеров — создавать рабочие места, на которых человек может и хочет работать дольше. Нет специалистов — следует озаботиться тем, чтобы меньше умирало мужчин в трудоспособном возрасте и больше женщин могли бы ра­ботать, когда их дети находятся в качественных и доступных дошкольных учреж­дениях. Только таким образом власть сможет поспособствовать и экономичес­кому развитию страны, и укреплению собственного авторитета — а не принятием программ по привлечению и адаптации новых миллионов мигрантов.

Автор — директор Центра исследований постиндустриального общества