Призрак гильотины явственно проглядывает на многих площадях мировых столиц

«Ливийцы, вы не понимаете, что творите! То, что вы сейчас делаете, не соответствует исламским законам» — таковы были последние слова лидера Ливийской Джамахирии, когда его, окровавленного и простреленного в нескольких местах, били рукояткой пистолета по голове молодые люди в среднем не старше половины срока правления того, кто неожиданно попал им в руки. У некоторых из них ровесниками режима Каддафи, вероятно, были их отцы. Сцены, последовавшие за этим, очень напоминали разгул якобинских масс в начале 90-х XVIII столетия во Франции.

Наверняка такая ассоциация приходила в голову «венгерскому графу» Саркози, когда он смотрел, как голое тело человека, с которым он еще недавно обнимался и от кого принимал щедрые подачки на свои выборы, таскают по улицам неукротимые берберы. «Вот она, сакральная жертвенность лидеров», — вероятно, думал французский президент, поеживаясь и поводя плечиком. И думал так, скорее всего, не он один. Уличная расправа  с последним харизматом мировой политики — это даже не смерть Милошевича в камере и не удавление Саддама по суду, хотя бы и шемякину! Дела в мире пошли такие, что призрак гильотины явственно проглядывает на многих площадях мировых столиц.

Каддафи ушел как мужчина, до конца сопротивляясь тем, кто захватил его в плен. То, что обстоятельства расправы свидетельствуют не в их пользу, подчеркивается сумбурностью и очевидной лживостью разнообразных версий в описании смерти полковника. Особенно красочна деталь насчет канализационной трубы. Все бы ничего, но вот один из повстанцев восклицает: «А он нас крысами называл! А сам-то в трубе…» — и этим испортил хорошую пропагандистскую байку, выдав мучающий большинство антикаддафистов комплекс собственной ничтожности. Другой «боец» подробно рассказывал на камеру, как Ливия теперь хорошо заживет после расправы над тираном, и говорил при этом с таким качественным американским акцентом, который не у всякого преподавателя английского языка услышишь.

Надежды знатока английского языка на скорый мир после устранения полковника вряд ли сбудутся. Слишком разнородны силы, составляющие ливийскую оппозицию. Теперь после исчезновения общего для всех врага явно наступает время выяснить отношения между собой. Ставки очень велики — крошки с приватизированного Западом «стола Каддафи», которые будут бросать представителям «новой власти». Вот уже кинули… одиннадцать миллионов (!) на то, чтобы искать и сдавать переносные зенитные ракетные комплексы, мол, они не должны попасть в руки (тут самое интересное!) «Аль-Каиде»! Той, о которой кричал Каддафи Западу и которую Запад поддерживал как интегральную и наиболее эффективную часть оппозиционных сил. Беспощадный факт: Запад платит гроши революционерам за то, чтобы они разоружились, причем платит из украденных Западом ливийских денег.

Кроме того, мира не стоит ждать и потому, что очень многие, воздерживавшиеся от участия в боевых действиях из нежелания прослыть каддафистами, теперь с легким сердцем могут брать в руки оружие и учить молодежь как правильно понимать исламские традиции в части обращения с поверженным врагом.

Но и НАТО уже не имеет морального права бомбить все, что напоминает им «военные объекты, представляющие угрозу для гражданского населения», поскольку злодея, оправдывающего такие бомбардировки, больше нет. Продолжение вооруженного вмешательства в ливийские дела рискует превратиться уже во внутренний скандал самой Европы.

Наконец, последнее: мир стоит на пороге протестного взрыва, который по своим масштабам намного превзойдет события 1968-го года. И поскольку больше нет СССР, предававшего левое движение Западу во имя пресловутой конвергенции, постольку последствия этой новой протестной волны могут заставить не одного «демократически избранного» хозяина жизни вспомнить с горьким сожалением и угрызениями совести старину Каддафи.