Даже те, кому лень тащиться к урне, гордятся своим правом это делать — или не делать

Республиканцы Флориды обещали конфету каждому избирателю, который придет на хеллоуинский парад в маске своего любимого кандидата. Меня это удивляет куда меньше, чем могло бы.

За треть века в Америке я привык к карнавальной атмосфере президентских выборов и полюбил ее — как, собственно, вся страна. Что бы вам ни говорили американцы, вынужденные голосовать чаще, чем другие обитатели свободного мира, здесь любят политику. Даже те, кому лень тащиться к урне, гордятся своим правом это делать — или не делать. Выбор реанимирует достоинство личности, живущей под гнетом не зависящих от нее обстоятельств — экономических, экологических, эсхатологических, но не политических. Тут избиратель берет реванш над судьбой, ощущая собственную важность. Выборы — зона свободы, которая провоцирует вольности. Встав на тропу войны, кандидат и сам становится добычей — карикатур, включая обидные, сплетен, включая неприличные, домыслов, включая абсурдные. Это и в самом деле карнавал, где низ заранее меняется местами с верхом, и тот, кто претендует на пост цезаря, сперва играет роль шута.

Те, кто не готов к такому испытанию, сразу сходят с дистанции, как это было с одним из самых достойных претендентов Марио Куомо. Другие терпят наскоки прессы и толпы,  понимая, что в этом — залог демократии. Выборы, как рентген, просвечивают и кандидата, и страну, обнаруживая его и нашу подноготную. Уже это делает президентскую кампанию неотразимой. Особенно сейчас, когда конец еще далеко, кандидаты не определились, а потенциальные претенденты являют парад эксцентриков. Поскольку с демократами все ясно, то все внимание досталось кандидатам-республиканцам, каждый из которых, словно гоголевский персонаж, тянет на поэму.

Самый внушительный из них — губернатор Нью-Джерси Кристи: он весит 300 фунтов, лишь немногим уступая 150-килограммовому Тафту, самому толстому президенту в истории. Сейчас, однако, другие времена. В равной мере страдающая от диеты и ожирения Америка не станет голосовать за толстяка, даже если ей самой стыдно смотреть в зеркало. Осознав этот факт с помощью все той же нелицеприятной прессы, Кристи сошел с дистанции — еще до начала состязания.

У бывшего губернатора Аляски Сары Пэйлин все в порядке с фигурой — и зрением: она  видела Камчатку через Берингов пролив. Красивая, популярная и незадачливая, Сара Пэйлин все еще не решилась вступить в гонку. К немалому, надо сказать, огорчению демократов, которые видят в ней легкую добычу — несмотря на то, что Пэйлин может убить и освежевать лося.

Но самый яркий персонаж  во всей  галерее — губернатор Техаса Рик Перри. Обещая быть прямой противоположностью Обамы, он напоминает младшего Буша, но на стероидах. Перри не верит правительству, возглавить которое он собирается, но в остальном не знает сомнений. Он защищает смертную казнь и так горячо любит родной штат, что однажды  пригрозил отделиться от остальной Америки. Недоброжелателям Перри напоминает архаическую, почти средневековую фигуру, вроде «заклинателя дождя» из голливудских фильмов о жизни старого Юга. Во всяком случае, техасский губернатор до полусмерти напугал либералов, когда устроил многотысячное собрание, чтобы помолиться об улучшении экономического положения страны.

На тот случай, если молитва не поможет, у республиканцев есть план Митта Ромни из 59 пунктов. Самый деловой из всех кандидатов, бывший губернатор отчаянно  демократического Массачусетса — воплощение здравого смысла, предпринимательского опыта, политической терпимости и нормы, если, конечно, не говорить о религии. Но о ней никогда не забудут газеты. Так уже было на прошлых выборах, когда  Ромни донимали двумя вопросами: носит ли он, как положено мормонам, магическое, предназначенное лишь единоверцам белье и верит ли, что рай, как утверждает мормонское  учение, располагался в графстве Джексон, штат Миссури. Ромни на вопросы не ответил, но и религию не оставил, чем заслужил уважение избирателей, но до любви еще далеко. Ее надо заслужить в бесчисленных перепалках с  соратниками, ожесточенных сражениях с соперниками и каждодневной войной с прессой, которая, защищая интересы избирателей, не дает покоя кандидату в президенту, не говоря уже о самом президенте.

Глядя, как каждые четыре года американская жизнь становится на дыбы, невольно задаешься вопросом, оправданы ли эти бешеные затраты денег, душевных сил, народного внимания и национальной энергии? Выборы, безусловно, прерывают плавный ход дел, ибо ради этого они и существуют. В громоздкую политическую машину встроен предохранительный механизм, который мешает стране следовать одним и тем же курсом. Против ветра, считает уже третий век Америка, можно плыть только галсами.