«Обидно, когда большие актеры рекламируют таблетки. Я в рекламе играл Сталина»

Народный артист России Георгий Штиль называет себя однолюбом: всю жизнь верен родному Петербургу, одному театру и актерской профессии. Ровно 50 лет служит в БДТ и 50 лет снимается в кино. С юбиляром встретился корреспондент «Известий».

— У вас негласное звание «короля эпизода». Не обидно всю жизнь носить такой титул?

— Пусть называют как хотят. Сергей Филиппов играл одни эпизоды, но как играл… Николаю Трофимову тоже не давали главных ролей, но он был великим комиком, одним из лучших в мире. Я знаю себе цену и никогда себя выше не ставлю.

— Если годами не дают больших ролей, начинаешь сомневаться в своем таланте. Это испытание на прочность?

— Все было. И плакал, и горевал. Ну почему же мне не дают? Я бы сыграл! Но, понимаете, я пришел в театр — лучший в мире! — где работали такие великие артисты! Я был счастлив, даже когда мне дали роль полковника на балу в «Горе от ума». И хотя ничего не говорил, а только целовал руку графине, каждый раз получал аплодисменты.

— Товстоногов рассчитывал на вас как на комедийного актера?

— Наверное. Я играл Швейка, и Георгий Александрович хохотал так, что чуть со стула не упал — мы с Ваней Краско показывались в БДТ после института.

— А какую первую роль он вам дал?

— Эпизод в спектакле «Не склонившие головы». У меня был эпизод вместе с Полицеймако. Я не отдавал ему винтовку, всерьез, намертво держал, у Виталия Павловича аж глаза кровью налились. Ну все, думаю, после спектакля скажет мне: «Дерьмовый ты артист, ничего не умеешь». А он похвалил.

— Правда, что Аркадий Райкин приглашал вас в свой театр, а вы отказались?

— Правда. Райкин дружил с Товстоноговым, приходил на спектакли. И меня звал к себе. Но я сказал: «Я однолюб и не могу уйти от Товстоногова». И правильно сделал, что не пошел. Райкин отшивал актеров, которые доходили до его высоты. Помню, как мне об этом рассказывал Герман Новиков, блистательный комик, который играл на равных с Райкиным.

— А какие роли сейчас вам предлагают?

— Вот играю в «Улицах разбитых фонарей» «Кефирыча» (так моего героя прозвали за любовь к кефиру) — полковника милиции, начальника межрайонного УВД Фирсова Геннадия Антоновича, командую «ментами». Вместо Юрия Кузнецова. Мне его не переиграть, Юра играл Мухомора великолепно. Еще играл Леонид Куравлев, актер блистательный, но, по-моему, это совсем не его роль. Партнеры у меня замечательные: Саша Половцев, Миша Трухин, Женя Дятлов, Олег Андреев. Предложили маленькую роль в новом сериале про Шерлока Холмса. Эпизод интересный, и я согласился. Мой герой — нотариус, которого, правда, быстро убивают ядовитой стрелой.

— В рекламе сняться не зовут?

— Настойчиво просили прорекламировать лекарство от импотенции. Конечно, я отказался. Мне даже обидно, когда вижу, как большие актеры рекламируют таблетки, чтобы не пучило живот. Жалко их. Понимаю, что многие идут на это от нищеты. В 1990-х годах мы снимали рекламу кубинских сигар. Идет Потсдамская конференция 1945 года. Я изображал Сталина, Игорь Ефимов — Черчилля. Было что сыграть.

— Я недавно видела фотопробы на фильм Михаила Ершова «Блокада». Вы — в образах Сталина, Гитлера.

— Было такое. И не сыграл ни того ни другого. Гитлеру во время блокады было за 50, а я тогда на этот возраст не тянул. Мне было легко его изобразить: только усы приклеить да волосы зачесать. Однажды я даже смутил Копеляна, а в другой раз жену испугал, загримировавшись под Гитлера.

— Сейчас питерские артисты участвуют в создании аудиохрестоматии по литературе, причем бесплатно читают. Вы дали согласие?

— А как же! Я уже записал стихотворения Лермонтова «Парус» и «Утес», басни Крылова, «Письмо Ваньки Жукова».

— Знаю, что вы член петербургской Комиссии по вопросам помилования.

— Да. И играю в спектакле «Казнить нельзя помиловать» по пьесе драматурга, председателя комиссии Алексея Козырева. Нас пятеро: Сергей Кошонин, Анастасия Мельникова, Валерий Дегтярь, Василий Реутов и я. Мы должны решить, виновен или нет в убийстве несовершеннолетний парнишка, которого на самом деле засудили. А убийца совсем другой человек.

— Вас многие зовут не по имени-отчеству, а «дядя Жора».

— И я доволен. Я действительно «дядя». Стариком себя не чувствую. Я бодр и полон сил.