Как закипает Сирия
— Россия — номер один! Америка — номер тысяча! Fuck USA, — кричит мне продавец кальянов у мечети Омейядов в Дамаске и рубит левой рукой по локтю правой.
Приезжих в Сирии сейчас фактически нет, и каждый иностранец тут же оказывается заметен. По всей видимости, в ближайшее время их будет еще меньше, по крайней мере Госдеп США настоятельно порекомендовал всем американским гражданам незамедлительно покинуть страну. Из государства продолжают делать монстра.
«Мы разучились создавать оппозицию»
Сирия погружается в страх. Люди, привыкшие гулять после захода солнца, когда спадает жара, теперь предпочитают с наступлением темноты идти домой. Черт его знает, что принесет ночь. Первые полосы газет — в крупноплановых фотографиях отрезанных голов, рук и ног, принадлежавших полицейским, попавшимся противникам режима Асада.
Что происходит в стране, никто толком понять не может. Еще несколько месяцев назад было намного спокойнее. Но потом началась «арабская весна». Вылезли из подполья группы разномастных оппозиционеров, на улицах появились демонстрации с требованиями свержения «коррумпированного и кровавого режима Башара Асада».
Тут же в стране, считавшейся одной из самых безопасных в мире, выросла преступность. Некие люди сжигают дома, убивают и калечат людей, обстреливают автобусы. Кто это делает и зачем? Оппозиция? Отморозки, поддерживаемые Саудами и США? Сам Асад, дискредитирующий таким образом оппозицию? Радикальные исламисты? Версий много, а доказательств нет. Есть боязнь. Причин много: изуверы-террористы, угроза, что США начнут бомбить страну, гражданская война, наконец, в которой стороны будут разделены по религиозному признаку.
В Сирии большинство составляют мусульмане-сунниты, их около 90%. Еще есть шииты, христиане и алавиты. Последние — по сути секта, которую относят к шиитам, хотя на самом деле их вера — смесь из ислама, христианства, гностицизма и язычества. Алавитов в стране порядка 10% от общего числа мусульман, но из них состоит вся верхушка во главе с президентом Асадом, и поэтому они виноваты во всем. Считается, например, что коррумпированность верхушки страны в сочетании с жестким режимом — их рук дело.
Хуже всего относятся к бизнесмену Рами Махлюву, близкому к президенту. По словам недовольных, ему принадлежат — в числе прочего — все сотовые операторы в стране, а также до недавнего времени Махлюв владел магазинами duty free, которые продал затем какому-то предпринимателю из стран Залива. Говорят, что деньги ни он, ни другие алавитские бизнесмены не вкладывают в экономику страны, а выводят за рубеж.
Также не вызывает симпатий брат президента Махер Асад, командующий 4-й дивизией. Ему ставят в вину жесткий разгон демонстраций.
— Асад уже два президентских срока у власти, но нет никаких реформ, — возмущается представитель оппозиции Мухаммад Салех. — Из-за этого он рискует получить гражданскую войну, если не прислушается к требованиям оппозиции.
Оппозиция хочет ухода Асада, проведения свободных выборов, ослабления государственного режима, а главное — выступает за решение внутренних проблем без вмешательства извне. Но эти требования — единственное, что их объединяет. Что случится потом, каждый представляет по-своему. Западная демократия, арабский социализм, исламское государство — выбор широк.
Впрочем, желания оппозиционеров пока стоят немного. Реальной оппозиции в стране нет. Есть разрозненные группы, косо смотрящие друг на друга.
— 40 лет мы живем под режимом Асада, мы разучились создавать оппозицию, — объясняет, поблескивая очками-лупами Салим Хейербек, знаменитый диссидент, сирийский академик Сахаров. Он отсидел за борьбу с режимом 13 лет при отце нынешнего президента, Хафизе Асаде, славившемся крутым нравом. Спрашиваю Салима Хейербека о других течениях оппозиции.
— Их фактически нет.
— А как же, — говорю, — приезжавший в начале сентября в Москву Аммар Кураби, он представлялся как лидер единой оппозиции?
— За ним никто не стоит, это пустая фигура.
— Ну хорошо, а созданный в Стамбуле Совет национального спасения, состоящий из различных оппозиционеров?
— Они работают за американские деньги и хотят развалить Сирию.
— Так есть какая-то реальная сила, противостоящая Асаду?
— Нет. Есть разные группы людей, но объединиться им пока не удается.
Марш наркоманов?
— Мы все живем вместе, кому нужны эти раздоры? — вопрошает женщина средних лет, она владеет небольшим магазином в Латакье — одном из крупнейших городов страны. Платит $100 налога в год, причем необязательно сразу все, можно по частям. Ее все устраивает.
— Те, кто против Асада, убивают солдат и безоружных полицейских! За что?! — возмущение женщины понятно. В Сирии, как в большинстве восточных стран, силовые структуры пользуются большим уважением, служить в них престижно. Поэтому-то на первые полосы газет и ставят фотографии замученных полицейских — общество однозначно это не одобрит.
Вопрос — кто же устраивает демонстрации и откуда берутся убитые, если оппозиция ни на что пока не способна?
— Есть бандиты и отморозки, они все это устроили, — говорит начальник полиции провинции Дараа, расположенной на самом юге Сирии. Отсюда, собственно, все и началось весной этого года. В середине апреля некие подростки написали какие-то антиправительственные лозунги на стенах. Полицейские их «повязали», а явившимся за детьми родителям сказали: «Вам надо делать новых детей» — страшное оскорбление для араба. Через какое-то время толпа пошла по улицам древнего пыльного города Дараа, застроенного сегодня однотипными бетонными домами.
— Подожгли центр телерадиовещания, потому что местные телевизионщики успели их заснять, — глава местного телерадио Наиф аль-Обейдат до сих пор нервно передергивает плечами, вспоминая весенние события. — Потом подпалили дом местного жителя, а в итоге разгромили и опять-таки подожгли местный полицейский участок.
Первый этаж здания полиции действительно выгорел дотла, в воздухе до сих пор запах гари. Не исключено, впрочем, что никто там не убирается специально, оставили как доказательство беспорядков.
— Все, кто это сделал, — местные, здесь их знают, — утверждает начальник полиции.
— Зачем же бесчинствовать там, где живешь?
— Им заплатили. Наркоманы, что с них взять.
Вообще, версия наркоманов и отморозков очень популярна среди властей. Насколько она близка к истине — другой вопрос.
— Каждый день в разных сирийских городах что-то происходит, убийства, поджоги. Откуда вдруг взялось столько наркоманов? — удивляется один из местных журналистов.
Наркоманы — удобная «отмазка», но больше происходящее похоже на планомерное запугивание населения. В алавитских кварталах города Хомс, тоже благодаря беспорядкам не сходящего с первых полос, люди выглядят очень испуганными.
— Вот тут живет рабочий хлебокомбината. Месяц назад его похитили неизвестные, выкололи глаза, — рассказывают местные.
На улице стоит большая брезентовая палатка, внутри накрыты поминальные столы. Оказывается, местный таксист поехал на обычный вызов. Его разрезали на куски.
В городе Хама в палате интенсивной терапии, маленьком зеленом аду, находятся двое военных. Один ранен в ногу, сейчас под капельницей. Другой лежит на соседней койке, он умер час назад, ранение в голову. Одеяло с лица откинуто, видны следы шрапнели на коже. Местные телевизионщики подносят к нему камеру почти вплотную — будет еще кадр для телевидения. Вчера военные ехали на патрулирование и их автобус был обстрелян неизвестными.
— То, что происходит, — это террор, нас просто хотят запугать, — говорят местные. Демонстрации, а они проходят каждую неделю в разных городах, тоже инспирируются какими-то внешними силами. По слухам, за выход на демонстрацию платят $60, если взял в руки антиасадовский плакат — $100, если с автоматом (можно не стрелять, главное — держать в руках) — $300. Учитывая, что средняя зарплата в стране $100–200, это неплохая прибавка. Кстати, оружие, говорят, на черном рынке сильно подорожало, раньше за пистолет Макарова просили $500, сейчас — до $4 тыс.
Демонстрации и запугивание не единственные способы. Бывает, что в алавитский квартал приходит некто и говорит, мол, собирайтесь быстрее, сюда идут сунниты бить вас. А суннитам говорят, что к ним идут алавиты.
Сирийцы уверены, что все это спонсирует Америка. Точнее, Саудовская Аравия и Катар, желающие при поддержке США развалить Сирию, стравив алавитов, суннитов, шиитов и христиан. Тем самым они ослабят главного союзника Ирана в этом регионе.
Без Facebook, Twitter и пятниц
Дворец президента Асада находится в предгорьях над Дамаском. Внутри полумрак, прохлада, мрамор и резные деревянные решетки. Сам Асад выглядит как на фото — высокий хорошо воспитанный человек средних лет. Асад осознает, что в Сирии большие проблемы, и пытается найти пути решения. Он уже пошел на уступки требованиям оппозиции. Отменено чрезвычайное положение, действовавшее несколько последних десятков лет, объявлена свобода СМИ, будет обсуждаться поправка к конституции, отменяющая главу о руководящей роли партии «Баас», единственной официальной партии в Сирии на протяжении последних сорока лет. Но оппозиции этого мало, они хотят, чтобы президент ушел. А те, кто устраивает террор, вообще не выдвигают никаких требований. Кстати, в Сирии ходит анекдот, что идет Асад по пляжу, видит, лежит бутылка. Поднял — оттуда джинy, давай, мол, три желания.
— Я готов, отвечает Асад. – Хочу, чтобы не было Facebook, Twitter и пятниц.
Желания президента из анекдота понятны. Через социальные сети враги общаются между собой, а по пятницам после обязательной молитвы обычно начинаются демонстрации.
Власти Сирии уверены, что в мировых СМИ ведется целенаправленная кампания против режима Асада. Мэр города Дараа с возмущением показывал целый минарет, который, по сообщениям «Аль-Джазиры», был уничтожен при обстреле мечети правительственными войсками. Вообще на вранье со стороны «Аль-Джазиры», CNN, BBC в Сирии жалуются очень много. Дело в том, что эти СМИ не аккредитованы в стране, поэтому используют информацию, получаемую от стрингеров, снимающих события на мобильные телефоны и выставляющих непроверенную (сирийские власти уверены, что намеренно искаженную) информацию.
— Знаете, как они снимают обстрел? — спрашивает начальник полиции Дараа. — Закладывают немного взрывчатки под крышу минарета, взрывают и снимают — якобы туда снаряд от правительственных войск попал.
Могут ли начаться в стране межрелигиозные столкновения — вопрос открытый. И это, наверное, самый страшный сценарий, который гарантированно расколет страну на несколько частей.
— Радикалисты собираются в этом многострадальном регионе восстанавливать исламский халифат, но заявляют об этом почему-то из Лондона, — говорит верховный муфтий Сирии Ахмед Хассун. — Они забывают, что главная задача религии — воспитывать людей. События вызваны социальными проблемами, но кто-то пытается использовать это для религиозной вражды.
Как Сирия сможет справиться с нынешней ситуацией, пока неясно. Россия выступает за то, чтобы сирийцы сами решали свои проблемы, без вмешательства извне. Правительство во главе с Асадом считает, что все дело в неправильном освещении их действий в международной прессе и что если они будут более грамотно освещать происходящее в стране, пускать туда журналистов, то все убедятся, что обвинения, что Асад устроил геноцид для собственного народа, беспочвенны. Но если кому-то очень надо развалить эту страну, то какое им дело до реального положения дел?
