«Готов поспорить: Прохоров до самого конца не верил, что его накажут. Считал себя неприкосновенным»

Когда Михаил Прохоров в июне возглавил «Правое дело», многие коллеги-политологи принялись высчитывать, насколько его хватит. Пессимисты прогнозировали, что он уйдет («тихо отползет») после федеральных выборов, то есть примерно через год. 

Его «ушли» на прошлой неделе.

Прохоров не мог не знать о запрете (действующем уже больше 10 лет!) на выдвижение в Думу лиц, заведомо как-либо причастных к криминалу. Не мог он не знать и о подробностях биографии уральского бизнесмена и активиста Евгения Ройзмана, которого неоднократно пообещал включить в кандидатский список. Не мог не знать, что тот сидел (за квартирную кражу, мошенничество и пр.). Что в СМИ регулярно проходила информация о его близости к «уралмашевской» преступной группировке. Что антинаркотическая деятельность Ройзмана и его соратников не раз и не два вызывала вопросы у правоохранительных органов, были и уголовные дела, и суды. Наконец, что в 2007 г. «Справедливая Россия» попыталась выдвинуть Евгения Вадимовича, но затем после соответствующих разъяснений вычеркнула его из своего списка.

Знал. И все равно обещал. То ли счел запрет блажью. То ли решил, что его миллиарды дают ему право игнорировать установленные правила.

Но правила не блажь. И нарушать их не позволено никому. Ведь если сегодня спустить одному, то завтра бузить начнут все.

Прохорову внятно объясняли, что он неправ. Объясняли в том числе свои же партийцы. Но Михаил Дмитриевич пошел на конфликт, чем нарушил еще один запрет. Готов поспорить: он до самого конца не верил, что его накажут. Считал себя неприкосновенным.

Он буквально напрашивался на то, чтобы из него сделали пример. И в итоге получил ровно то, что заслужил.

Теперь все говорят, что-де без Прохорова «Правое дело» провалится на выборах. Но вот вопрос: разве Михаил Дмитриевич гарантировал ему успех?

Да, он закрывал все вопросы с финансированием. Деньги — важнейшая составляющая любого политического проекта. Но не единственная. Их еще нужно грамотно тратить.

Чем запомнились три месяца прохоровского председательства? Был сформирован штаб во главе с депутатом Госдумы от ЛДПР (и членом этой партии!) Рифатом Шайхутдиновым. Он привлек политконсультантов Тимофея Сергейцева, Искандера Валитова и Дмитрия Куликова, которые последние лет 10 работали на Украине, а на досуге упражнялись в антилиберальной и антизападнической публицистике. Они, в свою очередь, подтянули свою команду, состоящую преимущественно из украинцев. Все понимали, что новый лидер приведет с собой новых людей, а старым партийцам придется потесниться. Но настолько чужих и чуждых никто не ждал. Один «праводелец» возмущенно жаловался автору этих строк на то, что его регион в штабе курирует специалист, «плохо разговаривающий по-русски». Обозлились, кстати, не только партийцы, но и вся либеральная тусовка. Очень многие ведь рассчитывали пристроится к кампании, попасть в штаб, еще как-нибудь подкормиться…

«Украинский» штаб занимался в первую очередь раскруткой персонально Прохорова. Вся страна с августа (лучшее время для старта, сами понимаете) была завешана плакатами с изображением Михаила Дмитриевича и слоганом «Сила в правде. Кто прав, тот и сильнее». Строчки, увы, визуально наезжали друг на друга, и из-за этого многим казалось, что написано «Кто сильнее, тот и прав». Еще штабисты написали проект манифеста «Правого дела». В нем было полно левизны и популизма, и либералы, обиженные на Прохорова за пренебрежение к себе и своим «идеалам», радостно по нему оттоптались.   

Ни плакаты, ни объявление о президентских амбициях Прохорова, ни братание с Ройзманом, ни даже обещание принять в партию Аллу Пугачеву (почему не Деда Мороза?) не сдвинули рейтинги Михаила Дмитриевича и вверенной ему партии. В политконсалтерской тусовке еще месяц начали обсуждать, как Сергейцев со товарищи оправдываются перед клиентом за свое «вредительство» и не выгонит ли он их еще во время кампании. Раньше выгнали самого Прохорова.

Он, кроме прочего, не понял или не захотел понимать, что лидерство в партии — это не только личный PR, представительство и надувание щек. Это еще и работа с партийными кадрами, расстановка верных людей на ключевые посты, выдавливание недовольных и нелояльных. Прохоров не строил партию с нуля, ему досталась уже готовая. Там немало деятелей, давно занимающихся политическим предпринимательством, умеющих профессионально интриговать и разводить. Михаилу Дмитриевичу следовало или быстро избавляться от них, или вербовать в свои личные сторонники. Он был обязан перетряхнуть региональные отделения, благо имел и полномочия, и ресурсы. («Регионалки» выдвигают делегатов на съезд, а съезд есть высший руководящий орган партии. Если ты не контролируешь «регионалки», то ты не контролируешь партию.) Это, конечно, не спасло бы его от наказания. Но оно бы не обернулось для него таким позором. У Прохорова ведь оказалось так мало «своих» делегатов, что не удалось даже организовать какой-нибудь «альтернативный съезд». Что это за председатель, что это за лидер?

Проиграл? Это бывает. Уйди достойно.

Но нет! Под занавес Прохоров закатил истерику. Он не постеснялся объявить себя жертвой рейдерства (олигарха «зарейдили», вы представляете!), грозился нажаловаться президенту и премьеру и даже потребовал вернуть вложенные в партию деньги.  

Пожалуй, для всех хорошо, что у него с политикой быстро закончилось. Не орел.