Молодые композиторы не в силах сочинить кантату в честь первых лиц государства
Завершающая сцена форума «Селигер-2011» была задумана в стиле ВДНХ: перед глазами идущего Владимира Путина мелькали байдарочники и культуристы, агитплакаты и доски почета, двухместный велосипед под названием «тандем» и светофор, побуждающий свернуть направо. Почетное место заняли академические музыканты, негромко игравшие современные композиции. «Известия» встретились с руководителем направления «академическая музыка» на Селигере, Ярославом Судзиловским.
Давно ли композиторы завоевали свое место под селигерским солнцем?
Мы ездим туда второй год. Раньше организаторы форума приглашали исключительно диджеев, работников танцпола. Вообще, люди искренне уверены, что сейчас композиторов не существует, что они вымерли как класс. Представление среднего российского гражданина о музыке таково: раньше были Моцарт и Чайковский, сейчас — попса и диджей-культура. Мы написали письмо в Росмолодежь, где рассказали о существовании Молодежного отделения Союза композиторов России (МолОт), которым я руковожу. Нас пригласили и полностью оплатили весь проект. Сначала были проблемы, потому что наших ребят — студентов Московской консерватории — на Селигере приписали к диджеям, и стали объяснять, как называются ноты и что такое гамма. Мне пришлось разработать особую образовательную программу для композиторов и музыковедов. В этом году провели конкурс и наградили лучших «учеников»— композитора Марка Булошникова и музыковеда Андрея Панкратова.
Чиновники знают, что России нужны молодые компьютерщики, физики, менеджеры. Композиторы с музыковедами теперь тоже пригодились?
В СССР музыка, как и остальные виды искусства, всегда была связана с идеологическим аппаратом. КПСС она нужна была, чтобы прославлять Ленина и Сталина. В наши дни боятся кого-либо по-настоящему прославлять. Установилась половинчатая позиция: есть стремление к реставрации системы, но не хватает силы воли, чтобы довести дело до конца. Для нас, композиторов, советская система была гораздо удобнее: обслуживаешь государство и получаешь приличные деньги. Это логично и правильно.
А как же элитарность искусства, о которой говорят композиторы?
Все это самообман. «Избранная» публика – в сумасшедшем доме. Искусство нужно двигать в массы. Когда композитор оказывается перед пятитысячной толпой (именно так случилось на Селигере) — это хорошая проверка его подсознания, потому что ни один автор не откажется, чтобы его музыку пели или слушали 5000 человек разом. На Селигере я показывал свое сочинение «Паровозики». Никто не думал, что это сочинение для массовой аудитории, но его вдруг стали распевать все присутствовавшие.
Что же мешает контакту композиторов с массовой аудиторией, и чем здесь может помочь Селигер?
Мешают сами композиторы. Они загнали себя в угол — и Селигер это очень хорошо продемонстрировал. Я поставил задание: написать к приезду «первых лиц» торжественные пьесы. Грубо говоря, обслужить правительственный концерт в миниатюре — так, как это было в советские годы. Выяснилось, что молодой российский композитор не знает, как это делать. Он не может писать ничего, кроме постмодернистской музыки. Когда на протяжении 15 минут музыканты пшикают, чихают, трут одним предметом о другой — наступает предел восприятия. Такая музыка не может собрать полные залы.
А по-вашему, они должны были написать гимн?
Хотя бы. Или торжественную ораторию. Прокофьев и Шостакович писали кантаты в честь Сталина, и обходились без всяких скрипов и стуков. Профессионал должен уметь делать все. Хорошо, что наши композиторы на Селигере осознали это на собственном опыте.
Много ли советского было в жизни на Селигере?
Если считать советским жесткий распорядок дня, обязательную зарядку, а в прежние годы еще и дежурство по кухне, то – да. Это очень хорошо, особенно для композиторов — людей совершенно неорганизованных. Для них это была маленькая армия.
Блогеры пишут, что в воду на Селигере добавляют бром - с целью снизить сексуальную активность юных талантов. Это правда?
Мне об этом ничего не известно.
