Родные жертв ДТП на Ленинском победили в суде

В деле врача Ольги Александриной, погибшей в аварии при столкновении с машиной вице-президента «Лукойла» Анатолия Баркова, появился новый поворот. Конституционный суд в четверг признал несоответствующими Конституции нормы, оспоренные по делу о данном ДТП. Теперь оно может быть отправлено на пересмотр.

Своим постановлением КС признал несоответствующими Конституции РФ нормы Уголовно-процессуального кодекса (УПК), позволяющие прекратить уголовное дело в связи со смертью подозреваемого без согласия его близких родственников, настаивающих на реабилитации умершего.

Кроме того, КС потребовал прописать в УПК, чье согласие нужно для прекращения уголовного дела в связи со смертью подозреваемого.

Напомним, что в феврале прошлого года на Ленинском проспекте в Москве столкнулись Citroen врача Ольги Александриной и Mercedes вице-президента «Лукойла» Анатолия Баркова. В результате жуткой аварии Ольга Александрина и находившаяся с ней пассажирка — ее свекровь Вера Сидельникова, тоже врач, погибли.

В ходе расследования Александрина признана виновницей аварии. «Автоматически» — только потому, что погибла, считают ее родные. Суда не было: следователь прекратил уголовное дело в связи со смертью Александриной. Он руководствовался п. 4 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса, который предписывает прекращать уголовные дела в связи со смертью обвиняемого или подозреваемого. Именно этот пункт и обжалуют заявители в Конституционном суде, считая, что он лишил их близких права на посмертную реабилитацию.

В деле Александриной есть еще один казус: у нее не могло быть статуса обвиняемой, потому что та же статья УПК не позволяет возбуждать дела в отношении умерших. Как в таком случае можно прекращать дело — неясно. 


— Она была на месте ДТП, но поскольку она погибла, то ее вроде как вообще не было! — так определила сложившуюся ситуацию адвокат Людмила Айвар, представитель семьи погибшей.


Однако Тверской суд Москвы уже признал действия следствия законными — на основании все той же ст. 24 УПК.


Адвокат Игорь Трунов, тоже представляющий интересы семьи, считает, что упомянутая норма закона содержит «коррупционную составляющую»: следователь может быть заинтересован в том, чтобы выжившего в любом случае признать потерпевшим и дело прекратить. 


— Тот, кто выжил, кровно заинтересован в том, чтобы не сесть в тюрьму, — объясняет Трунов.



Если бы дело о ДТП на Ленинском проспекте довели до конца, полагают заявители, то не исключено, что обвиняемым стал бы выживший водитель Mercedes.


— В ходе следствия были обнаружены пробелы, — замечает отец Ольги Александриной Сергей Александрин. — Почему-то отсутствовали камеры видеонаблюдения на правительственной трассе. Не было следов торможения Mercedes, хотя свидетели говорят, что он тормозил…

Дело ведь не только в «добром имени», о котором было сказано много слов. Обвинение или реабилитация влекут за собой вполне конкретные правовые последствия. Так, двухлетняя дочка Ольги Александриной не сможет по закону получить компенсацию. Да, вице-президент «Лукойла» заявлял, что будет помогать ребенку. Таких, как родные Александриной, по словам адвоката Трунова, в стране 30 тыс. — именно столько ежегодно погибают на российских дорогах в ДТП. Они уверены в невиновности умерших близких, хотели бы довести дела до приговоров, но закон не позволяет: мешает пресловутая 24-я статья.

Вторую жалобу в КС подал Юрий Ващенко. Его сын-милиционер, обвиненный в превышении должностных полномочий, умер во время суда, и дело тоже было прекращено. Ващенко считает, что разбирательство следовало продолжать до вынесения приговора, чтобы его сын получил шанс на оправдание — пусть даже посмертно.


Оба заявителя подчеркивают: право выбора — прекращать или не прекращать уголовные дела в отношении умерших — должно быть закреплено не за государственными органами, не за судом или следствием, а за родственниками. Что это означает? Командир воздушного судна, погибший вместе с пассажирами, не станет обвиняемым по уголовному делу и не будет посмертно осужден, если этого не захотят его родные.

Против заявителей выступали представители президента РФ, Госдумы и Совета Федерации — как стороны, подписавшей оспариваемую норму закона. Их доводы сводились к тому, что права на реабилитацию у умерших никто не отнимает: дело прекращено, обвинительного приговора нет, а значит, реабилитации и не требуется. Что же до правовых последствий, то компенсаций можно добиваться в гражданском суде.

Здесь нормы закона сталкиваются с практикой его применения, которая показывает: если дело прекращено по пресловутой 24-й статье, то добиться чего-то потом невозможно. Однако это уже вне ведения Конституционного суда.