Радиация в стакане

Корреспонденты "Известий" Юлия Кривошапко и Владимир Суворов побывали на Ростовской АЭС, чтобы во всем разобраться.

Чужие здесь не ходят

Доля атомной энергетики в энергобалансе страны - 16%. В России - десять АЭС и 32 действующих энергоблока. Ростовская атомная станция - самая южная АЭС в России. За сутки она вырабатывает около 50 млн кВт ч. Сейчас там строят третий и четвертый блоки, так что в будущем мощность станции увеличится.

Попасть на этот режимный объект "с улицы" невозможно. Станцию охраняют военные, сотрудники внутренней службы безопасности. На КПП при въезде на территорию АЭС у нас тщательно проверяют паспорта. Еще одна проверка - на входе в здание. Осмотру подвергается вся техника - диктофоны, фотоаппараты. Мобильники брать с собой вообще запрещено - выключаем и сдаем их на хранение. Краткий инструктаж, как вести себя на станции, рамка металлодетектора - и мы внутри.

Перед осмотром станции корреспондент "Известий" проходит обязательную процедуру - дозиметрический контроль

Зеленый лучше красного

Мозг АЭС - щит управления - есть на каждом блоке. В просторном зале со множеством датчиков на стенах за компьютерами работают 5 человек. На одни мониторы выводится информация о происходящем внутри реактора. К примеру, данные о температуре воды на входе и выходе из него. Другие - контролируют работу вспомогательных систем реакторной установки. Значки на экранах зеленого цвета - это норма. В случае опасности мониторы "краснеют" и включается звуковое оповещение. Однако подобных прецедентов, как уверяют работники станции, еще не было.

Зал оборудован видеокамерами. Но они нужны не для того, чтобы следить за операторами, поясняет директор Ростовской АЭС Александр Паламарчук. Видеозапись потребуется, если возникнет необходимость восстановить цепочку событий, посмотреть, как развивалась ситуация.

Персонал станции при приеме на работу проходит очень жесткий отбор. Все, кто трудится в основных цехах, - люди с высшим профильным образованием, то есть "физики" до мозга костей. Против "лириков" никто ничего не имеет, но на работу их не берут. Вообще, подход к отбору кадров для атомной отрасли в России сильно отличается от того, который действует, например, в США.

- Американцы берут людей фактически с улицы, обучают и допускают к работе, - говорит главный инженер Ростовской АЭС Андрей Сальников. - Для того чтобы оператор не ошибался, для него разрабатывают подробную инструкцию. Грубо говоря, этот рычаг повернуть влево, этот опустить вниз... В результате, если случается ЧП и происходящее не укладывается в рамки инструкции, человек просто не знает, как действовать. У нас все иначе: мы людей учим понимать, что нужно делать, как делать и почему.

О ЧП главный инженер упомянул не зря.

- Только Господь Бог может дать стопроцентную гарантию, что на станции не произойдет сбой, - философствует он. - Мы же - люди, поэтому обязаны предусмотреть всё.

Немногие знают, что 40% затрат при сооружении атомной станции идет на обеспечение ее безопасности. Кроме того, ежегодно на модернизацию этих систем тратится до 500 млн рублей (на каждый блок). АЭС оборудована тремя независимыми каналами системы безопасности, которые в случае ЧП включаются автоматически.

- Одного канала действительно хватит, чтобы выполнить все возложенные на систему задачи, - объясняет Сальников. - Но этот канал может находиться в ремонте. Второй - даст внезапный отказ. И тогда будет задействован третий.

"Белые" люди

Сердце каждого энергоблока станции - реакторное отделение. Оно находится в так называемой грязной зоне (зона контролируемого доступа), где возможен контакт с радиоактивными материалами. Двери здесь открывают только персональные магнитные карточки. В некоторых случаях даже их недостаточно. Дополнительно система идентифицирует входящего по его индивидуальным параметрам - например, по весу. Так что толстеть сотрудникам станции никак нельзя. Ну, разве что килограммов на пять - не больше.

В санпропускнике нас заставляют переодеться в белые одежды: нательное белье, комбинезоны, перчатки, носки, обувь на резиновой подошве, чепчики и каски. Каждому вручают индивидуальные дозиметры и ведут в реакторный отсек.

На Ростовской, как и на большинстве российских АЭС, реактор водо-водяной. Одни сравнивают его со скороваркой, другие - с самогонным аппаратом. И то, и другое, в принципе, верно. Реактор имеет два контура. Вода из первого бежит по трубкам, проходящим внутри емкости с водой второго контура, нагревает ее и превращает в пар. Он, в свою очередь, крутит турбину. Главная особенность такой конструкции в том, что испаряется абсолютно чистая, нерадиоактивная вода. Для сравнения: японская "Фукусима" оборудована одноконтурным реактором кипящего типа. В нем вода и пар становятся радиоактивными. Поэтому при нарушении работы систем возникают неизбежные проблемы с радиацией, что и случилось на "Фукусиме".

Реактор окружают четыре барьера, которые, в случае чего, не позволят ионизирующему излучению и радиоактивным веществам попасть наружу. Самый крайний - гермооболочка (контаймент). Она сделана из железобетона и для прочности обтянута арматурными канатами. Выдерживает прямое попадание самолета весом 5,7 тонны, падающего со скоростью 700 км в час, и землетрясение в 7 баллов.

В "грязной зоне", помимо реакторного отделения, находится хранилище радиоактивных отходов и ядерного топлива. Тем более удивительно, что после примерно часового пребывания на территории индивидуальные дозиметры у нас по-прежнему были на нуле.

- Станция очень чистая. Даже во время полета на самолете вы получаете большую дозу облучения, нежели здесь, - подтвердил замначальника радиационной безопасности Андрей Кольцов.

Тем не менее на обратном пути, после того как мы приняли душ (процедура, обязательная для всех, кто побывал в "грязной зоне") и прошли через специальный аппарат, проверяющий, не несет ли человек на себе радиацию, нас отправили еще и на контрольный СИЧ (спектрометр излучения человека).

- Проверим, не проглотили ли вы чего, - пояснил Кольцов.

Компьютер выдал вполне ободряющий вердикт: радионуклиды не обнаружены.

За страх не платят

У безопасности российской атомной энергетики есть обратная сторона медали. В большинстве регионов, где работают станции, жители населенных пунктов, расположенных в 30-километровой зоне АЭС, не имеют никаких льгот. Считается: раз станции не представляют опасности и не вредят здоровью, оснований делать людям поблажки, нет. Страх - а он все равно присутствует, в качестве аргумента не принимается.

Так было не всегда. До 2002 года жители 30-километровых зон имели 50%-ную льготу по оплате за свет и тепло. Компенсировать разницу приходилось энергоснабжающим организациям - федеральная казна на это денег не давала. В 2002 году правительство отменило льготный тариф, предоставив региональным властям право самостоятельно решать вопрос и находить деньги в местных бюджетах. В итоге в одних субъектах льготу еще какое-то время предоставляли, в других - убрали сразу. Хотя ежегодные налоговые отчисления атомных станций в региональные бюджеты составляют миллиарды рублей. Уж какую-то часть этих денег можно было бы тратить на социальную защиту "атомщиков". Но чиновники рассуждают иначе.

Как результат, сейчас жители 30-километровых зон платят за электроэнергию и тепло по полной. Более того, тарифы для них часто превышают те, что действуют в регионах, где станций нет вообще. Объяснить происхождение этого парадокса местные власти не могут.

Поколение Next

В ближайшие годы в рамках проекта "АЭС-2006" в России будет построено 26 атомных станций с улучшенными характеристиками безопасности. Одна из особенностей проекта - устройство локализации расплава - проще говоря, "ловушка" расплава. Благодаря особой конструкции она гарантирует полную защиту населения и окружающей среды при любых чрезвычайных ситуациях. Другая разработка - система СПОТ (система пассивного отвода тепла от защитной оболочки реактора).

- Она работает без вмешательства оператора и не требует электроэнергии. То есть, если станция полностью обесточена, система продолжает функционировать, - пояснил "Известиям" заместитель генерального директора - директор по проектированию ОАО "Атомэнергопроект" Рубен Топчиян.