Будка современности
Завтра к нам из Ташкента приезжает знаменитый "Ильхом", основанный трагически погибшим Марком Вайлем, и только что закончились гастроли украинского коллектива "ДАХ", убедившие, что с театром в соседней стране все обстоит не так уж плохо
О том, что Украина, как и большая часть постсоветского пространства, стремительно превращается в культурную провинцию, мы услышали давно и особенных опровержений этому распространенному мнению, надо сказать, почти не получали. Но гастроли театра "ДАХ" все же вселяют надежду. Его руководитель Влад Троицкий не только режиссер, он еще культуртрегер милостью божьей, отец-основатель лучшего фестиваля Украины "Гогольфест" и прочая, и прочая, и прочая. Его спектакль "Эдип. Собачья будка" с первых же минут (как только зрители заходят в зал) обнаруживает ту нестандартность театрального мышления, которой в глухой провинции просто неоткуда взяться.
Посреди театральной площадки (в данном случае это площадка Центра им. Мейерхольда) стоит огромная клетка. Зрители по ступенькам, осторожненько поднимаются на "крышу" этой клетки и еще более осторожненько (особенно те, кто на каблуках) рассаживаются на лавочки, стоящие по ее периметру. Сверху они будут наблюдать за жизнью, разворачивающейся внутри замкнутого пространства. Клетка разделена на клетушки, и в них, еще до того, как представление началось, уже кипит какая-то жизнь: кто-то молится и переставляет с места на место маленькие иконки, кто-то листает порножурналы, кто-то слушает попсу с блатным оттенком...
Спектакль начнется, когда по удару железкой о другую железку народонаселение выползет из своих железных конур и, со страхом глядя на двух паханов, начнет совместно есть отвратительную тюрю (ее готовят тут же на наших глазах из черного хлеба и кефира), ходить кругами (променад), смотреть телевизор (культурный досуг), немножечко собачиться ("Говорила я, дзен-буддисты до добра не доведут". - "При чем тут дзен-буддисты?" - "А кто Божью Матерь на лотос посадил?").
Клетка больше всего похожа на узилище, но, по всей видимости, это просто некое жизненное пространство, в которое никто никого не заточал. В нем просто принято жить, ибо иных форм существования населяющие ее полулюди (а в клетке и в полный рост-то выпрямиться нельзя, так и приходится ходить на полусогнутых) попросту не ведают. На эту нехитрую мысль наводит тот факт, что в узилище есть свое узилище - совсем уж маленькая и тесная клетка, в которую заточили местного диссидента. Его дразнят, шельмуют, обливают помоями, но самое удивительное, что ему ничто не мешает убежать из клетки, ибо у него одного над головой имеется отверстие, ведущее наверх к зрителям. Диссидент, однако, никуда не бежит, он продолжает жить в клетке и немножечко бунтовать.
В основе первой части спектакля лежит пьеса "Собачья будка. Антиутопия из жизни молчаливого большинства", которую написал знаковый для российского театра режиссер и драматург - легендарный Клим. Идеалист и нонконформист, не сумевший в 90-е встроиться в нашу театральную жизнь, уехавший в нулевые на родную Украину, но и там стоящий особняком, никуда особенно не вписывающийся и свято верящий, что свобода не снаружи - она внутри нас. Второе действие спектакля - это собственно "Царь Эдип" Софокла, идущий в переводе Ивана Франко. В программке они так и стоят через запятую - Софокл и KLIM.
Все время, пока народ копошился в клетке, Эдип и Иокаста сидели наверху, вместе со зрителями, и безмолвно наблюдали за происходящим. Во втором действии зрители помещены режиссером внутрь клетки, и смотреть им приходится уже вверх, на "крышу", где над их головами и разворачивается действие трагедии Софокла.
Сидеть, задрав голову, неудобно, и искупить это неудобство может лишь очень увлекательное действо. Во второй части, увы, нам ничего увлекательного не предлагают. "Эдип" разыгран вполне традиционно, с должной мерой песнопений, заплачек, ритмичного топота хора и прочего джентльменского набора античных спектаклей. В спектакле Троицкого Эдип и Иокаста так же не осознают свою вину перед народом, как не осознавали ее паханы в клетке, а народ и там, и там одинаково пассивен - сидит себе в клетке, не рыпается.
Мысль о рифмовке современного, во всех смыслах опущенного мира и приподнятого над реальностью мира античной трагедии довольно быстро себя исчерпывает. Попытка впрямую скрестить классику с новодрамовской реальностью приводит к тому, что реальность подминает под себя классику. Диалоги фиванского царя с Тиресием и Креоном кажутся тут лишь данью театральной традиции - не более.
Зато в самом финале спектакля происходит то, ради чего можно простить ему длинноты. Клетку со зрителями начинают заколачивать досками и в оставшийся небольшой просвет обращаются к ним со словами: ну чего сидите? Вы вообще кто? Народ? Гимн свой хоть спеть сможете? Уж не знаю, что начинается при этом на Украине и в прочих странах, где гастролирует "ДАХ", но у нас граждане сначала притихли, а потом (внимание!) каждый затянул на свой лад свою песню. Один - "Мурку", другой - "Мне малым-мало спалось", третий - нечто сурово-революционное. И эта незапланированная, полагаю, метафора всеобщего российского разброда стала, пожалуй, самым сильным моментом приехавшего к нам с Украины спектакля.
