Изяслав Борисов: "Дерзость на всю жизнь"
Журналисты его считали находкой, интервью с ним всегда получалось интересным. Он мастерски удерживал внимание слушателя, был всегда актуален, понятен и очень доброжелателен. И каждый, кто общался с ним, помнит своего Изяслава Борисовича Борисова. Мы писали о нем, мы писали с ним. Сегодня мы публикуем выдержки из его интервью, которое он дал "Известиям" в прошлом году. Просто цитаты.
"… Однажды понял про себя, что "не очень" лидер театра. Могу только, безусловно, быть лидером спектакля. Не мыслю жизни без репетиции… А театр, условия жизни в нем – не очень по мне. Условия реального провинциального театра (в столичных я не работал) далеки от моего понятия нормы… Вся эта "ярмарка тщеславия", раскаленный эгоцентризм… Слишком много неправедной игры на расстроенных инструментах неудовлетворенных самолюбий… Кстати, меня никогда не "съедали". Более того, буквально всегда просили в театре остаться. Умею ладить с людьми без ущерба своему достоинству. Руководить могу… Но, конечно, если бы "с младых ногтей" взрастить свою команду… Но жизнь такую возможность не предоставила, а если честно, – сам ее себе не предоставил… В общем, "если бы да кабы"… Поработав три сезона – уходил в другой театр – омский, иркутский, красноярский, хабаровский…"
"… В критике важна этика, человеческая порядочность… И еще – многим пишущим о спектакле трудно дается суждение по закону, который режиссер для себя создал. Хорошо было бы помнить толстовское: "если критика – оценка, то это бессмыслица, если же толкование – великий смысл". Мне, например, интересен сегодня художественный мир лиричный, гротескный и трагичный одновременно. Я стремлюсь к этой "эклектике" в театре. А если пишущий о моем спектакле навязывает мне свой закон – он для меня, мягко выражаясь, неразумный…"
"… Репетиция – самое интересное в театре. Не нужно с первых минут ставить "постанОУку". Необходимо искать донные смыслы и не бояться ошибиться. Репетиция сегодняшняя – исправление ошибки вчерашней… Я не рассматриваю конфликт актера и режиссера как разрушительную категорию – это норма, в ней энергия создания, сотворения. Я как режиссер вижу целое, актер – частное. Происходит удивительный обмен энергиями. В этом прелесть репетиций. Побольше бы актеров – "душевных умниц", в которых уживается Ивандурак с мыслителем… Пьеро смеется, зритель плачет. Арлекин плачет – зритель смеется. Необязательно в голос, кстати... Побольше бы актеров в наших театрах, которые не "осели" – получать звания, угасать, водку пить…"
"… Его творческий максимализм был неудержим (о Владимире Фатееве – прим. "Известий"). Ненависть к театральной казенщине, к распространенному художническому невежеству всякого рода администрации. Но он, в отличие от меня, в разного рода творческих конфликтах с людьми "нетеатра" был, я бы сказал, "несколько неуправляем". Однажды банку с краской запустил в известную своим невежеством директрису… Работаем с ним более 20 лет. Разница в возрасте – такая же. Люди мы достаточно разные. Творческие нити - прочные. Главное – Фатеев талантлив. Навсегда… Я ему верю. Он мою тайну чувствует, я – его…"
"… В школе театральной надо учитывать, что студенты влюбляются. Любовь – сердце всего. Ликуют в этом случае безгранично, мучаются при неразделенной любви! А репетировать этой душе незащищенной – надо… Я с такими проявлениями сталкивался, что оля¬ля! Такой нервный накал иногда!.. Деликатным надо быть, "нежным и удивительным". Я мучаюсь вопросом моего объективного возрастного разрыва с ними. Иногда я смотрю на ребят и чувствую – все, динозавр… Они живут по законам своего времени: вся эта техника, скорость жизни, образ мыслей… Они имеют право думать, что бессмертны... Их энергия, их обаяние, их сценическая пластичность, темперамент и напор мне помогают… И, в конце концов, из молодого "могу" и моего "знаю, что я ничего не знаю", – и может получиться спектакль… У режиссера нет возраста. Дерзость – на всю жизнь…"
"…Театральных педагогов называют мастерами. Мастер – высокое звание. Мастером полноправно Мейерхольда величали… Maestro… Чтобы иронии в этом слове не слышалось… Чтобы старый еврейский дурацкий анекдот не вспоминался... Муж и жена расходиться собрались. Спорят: с кем ребенок останется. Пошли к ребе, мол, как быть? Ребе сказал: "Идите, поживите, родите еще одного, и тогда у каждого останется по ребенку". "Действительно, идея! – сказал муж. – А мы не додумались". Уже у выхода обернулся и спросил: "А если двойня родится?" Ребе воскликнул: "Ладно, иди, иди уже, "мастер" – двойня у него родится…"
"Время… Определяется красивыми девушками… Когда стареешь, их все больше и больше. В молодости, мне кажется, таких красивых не было... Как вы думаете?.."
