События маленькие и большие

Известия: Виктор Черномырдин вспоминал, что на его вопрос - "Вы позволили бы развалить Советский Союз, если бы были Генеральным секретарем?" - Ельцин отрезал: "Никогда в жизни". Понимал ли Борис Николаевич, что косвенно признает: ради личных целей разрушил большую страну? И второе: выходит, был шанс сохранить Советский Союз. Любопытно, могли бы мы все еще жить в СССР, если бы Борис Николаевич не поссорился с Михаилом Сергеевичем?

Рафик Нишанов: Шанс сохранить Советский Союз гипотетически существовал лишь в одном случае: если бы президентом СССР был Ельцин. Тогда всю свою неуемную энергию он направил бы не на разрушение, а на созидание.

Однако утверждать, что страну разорвало на куски лишь из-за конфликта двух людей, неправильно. Мы часто с глазу на глаз беседовали с Борисом Николаевичем. Я видел, что безудержный напор, с которым Ельцин добивался суверенитета РСФСР, вызван не одними личными мотивами. Да. Личная - главная - цель присутствовала. Скинуть Горбачева. Но не только это двигало Борисом Николаевичем. Россия, как и остальные республики, находилась в бесправном положении по отношению к центру. Вечный диктат политбюро, аппарата ЦК, уймы разных союзных органов равно унижали республики, раздражали местную элиту. В конце 80-х я работал первым секретарем ЦК компартии Узбекистана и помню, что даже рядовой инструктор ЦК КПСС мог позвонить в Ташкент и свысока поучать, что надо и что не надо делать.

Вторыми секретарями на местах традиционно "избирались" русские. Всюду, за исключением почему-то Армении. Под предлогом "хлопкового дела" в 1984 году ЦК КПСС направил в Узбекистан "на укрепление" 300 партработников из России, Белоруссии и с Украины. Например, Навоийский обком возглавил руководитель Выборгского горкома партии Ленинградской области Ефимов.

и: А что? Нормально. "Питерский".

Нишанов: (Смеется.) Человек не знал языка, хлопок только в киножурнале "Новости дня" видел. Тихо уехал. Как, впрочем, и все остальные.

Закоперщиком всего этого дела был Егор Лигачев. Когда на политбюро вопрос обсуждался, один Громыко против выступил: "Сомневаюсь, что сегодня надо посылать в республику кадры". Его перебили: "Нет, давайте поможем!" Но совсем шокирует, что 300 человек прибыли якобы по просьбе первого секретаря ЦК КП Узбекистана Инамжона Усманходжаева. Ясно, письмо подготовили в аппарате ЦК КПСС, а Усманходжаеву дали подписать. Вот что делалось. И таких фактов, которые отталкивали республики от Москвы, - масса. Как только с приходом перестройки люди перестали трястись за должности, партбилеты, они заговорили о самостоятельности. Сначала - лишь о большей самостоятельности.

и: Пройдет время, и даже молодые начнут испытывать что-то похожее на досаду из-за того, что страна утратила былое величие, которого, впрочем, они не застали. Но если отбросить эмоции, существование до сих пор старика СССР было бы явлением со знаком плюс или минус?

Нишанов: Думаю, насчет "старика СССР" вопрос снят. Так долго просто не живут (смеется). Но если бы в 1991-м удалось создать Союз Суверенных Государств по типу ЕС, сохранить экономическое пространство, вместе решать проблемы безопасности, экологии, вопросы гражданства, а главное - избежать драматического разрыва человеческих связей - это был бы плюс.

и: 20 лет назад год начался с выхода наружу предвестников надвигающейся эпидемии. С зимы в республиках Прибалтики, в Тбилиси один за другим идут референдумы о независимости. В апреле парламент Грузии голосует за выход из СССР. Находятся оригиналы, ведущие отсчет распада СССР с февраля 1991-го, когда маленькая Исландия первой признала независимость маленькой Литвы. В качестве председателя Совета Национальностей вы понимали: что-то серьезно сломалось?

Нишанов: Острая тревога поселилась раньше. В 90-м. По предложению Горбачева меня назначили руководителем рабочей группы, которая должна была подготовить канву нового Союзного договора. Его настойчиво требовали лидеры уже всех республик. На каком-то этапе было решено провести с делегациями отдельные встречи в Грановитой палате. Однако представители не только Прибалтики, но и Грузии, Армении в Москву не приехали. Не клеилось и с молдаванами. Настолько они грезили о присоединении к Румынии, что на Первом съезде народных депутатов СССР половина делегации появилась чуть ли не с румынскими флагами. Едва Мирчу Снегура избрали председателем Верховного Совета Молдавии, он стал заявлять, что ни СССР, ни любой иной Союз в принципе не нужны.

Тем не менее весной 1990 года девять республик и СССР как субъект международного права подписали Согласительный протокол: девять плюс один. Замаячила надежда, что республики не разбегутся, а будут двигаться в сторону нового Союзного договора. Увы, параллельно набирала обороты бурная суверенизация. Точкой невозврата стало спешное объявление Россией о своем суверенитете. Это явилось не только юридическим - каверзным психологическим моментом. Россия всегда была становым хребтом, стержнем СССР. И теперь сломавшийся позвоночник вызвал тотальное обрушение.

и: При всем при том Ельцин тогда не вел речь о развале СССР.

Нишанов: Открыто не вел. Но он всегда заявлял даже на официальных совещаниях: "Во-от столько прав надо дать Союзу. - И на сантиметр-полтора раздвигал расстояние между большим и указательным пальцами. - Пускай берет то, что мы делегируем". Ему подражали, завороженные непривычной дерзостью, решительностью.

Летом 1990 года мы с семьей отдыхали в Крыму в санатории "Южный". Горбачевы, которые в это время были в Форосе, пригласили меня и еще нескольких "отпускников" - Примакова, Назарбаева, Медведева, Ниязова - на обед. Михаил Сергеевич расспрашивал о делах и, обратившись ко мне, спросил: "Рафик, а что ты думаешь о ситуации?" Я сказал, что Союзный договор продвигается слишком медленно, республики виляют, меняют позицию, требуют все больших полномочий. Центральные же органы на компромиссы идти не хотят. Нельзя тянуть с подписанием. Не успел закончить, Горбачев перебивает, комментирует. Раиса Максимовна его остановила: "Подожди, Миша, дай договорить". Потом эмоционально меня поддержала.

и: Вообще какие настроения преобладали у советской верхушки?

Нишанов: Так, чтобы к насилию прибегнуть, до августа 91-го вроде никто настроен не был. Но Лукьянов с Рыжковым стояли жестко: никого отпускать не хотели. Горбачев, как инициатор перестройки, занимал более лояльную позицию. Всегда говорил о необходимости сохранения Союза при одновременном предоставлении республикам полного суверенитета.

Иногда мне было его жалко. Михаил Сергеевич выглядел растерянным. "Наезжали" со всех сторон. Горбачеву попадало на политбюро, пленумах ЦК: мол, почему либеральничаешь, не удерживаешь, поощряешь вольницу? Народных депутатов, особенно Межрегиональную группу, напротив, возмущало, что Горбачев тянет, медлит, тормозит... Ему, бесспорно, было труднее всех. Чтобы усилить позиции, избрали президентом СССР. Однако Горбачев предпочитал взывать к разуму, предупреждать, увещевать. На одном из заседаний Верховного Совета депутат от Армении Генрих Игитян не выдержал: "Михаил Сергеевич! Мы столько вам полномочий дали. Осталось только с себя пиджак снять. Почему не пользуетесь?" Но Горбачев это Горбачев. Уповал на демократическое переустройство...

и: А что имел в виду его антагонист Ельцин, утверждая: не допустил бы распада СССР? Пушки, как в Чечне?

Нишанов: Думаю, Ельцин нашел бы и жесткие, и гибкие методы. Сохранил бы страну, состоящую из суверенных государств.

и: Неужели, возглавив, предположим, Союз, Борис Николаевич остался бы приверженцем своих старых заявлений, что у центра должно быть "во-от столько прав"?

Нишанов: Он насколько мог (смеется) увеличил бы зазор между пальцами.

и: Владимир Путин назвал распад СССР "величайшей геополитической катастрофой". Пафос оценки понятен, но не проглядывает ли в ней нота некоторой обреченности? Типа, стихия, сэр, что с ней поделаешь?! Меж тем случившееся с Советским Союзом было до пошлости рукотворным. Не так ли?

Нишанов: Вероятно, Владимир Владимирович среди прочего подразумевал, что произошедшее в 1991 году стало бедствием для миллионов людей...

и: Вопрос в другом: это бедствие - объективный процесс или дело рук "плохих парней"?

Нишанов: Мы говорили, что отчасти сработали объективные факторы. Что порядок вещей, насаждаемый из центра, на окраинах всех достал. Это можно было исправить. К сожалению, отдельные политические группы, фронты, элиты предпочитали деструктивные действия.

и: Да многие секретари ЦК компартий республик, впоследствии ставшие главами независимых государств, охотно подбрасывали поленья в разгоравшийся костер.

Нишанов: Хотите я вас удивлю? Одним-единственным человеком, который изъявил готовность немедленно и без оговорок подписать Союзный договор, был первый секретарь ЦК КП Туркмении Сапармурат Ниязов, будущий Вечно Великий Туркменбаши. Вроде не жаждал неограниченной власти, а сама в руки упала - в деспота превратился.

На моих глазах образы менялись. Возьмите Кравчука. В 90-м он, будучи председателем Верховной рады Украины, с небольшими замечаниями подписал протокол "девять плюс один". Чем признал необходимость Союза Суверенных Государств. А к апрелю 1991-го кардинально поменял позицию. Прислал в Москву путаную записку, из которой вытекало, что видит Союзное государство лишь как аморфное объединение. 8 ноября 1991 года на пресс-конференции в Киеве украинский лидер призвал прекратить все разговоры о Ново-Огареве. По его словам, новоогаревский процесс - плюсквамперфект, нечто устаревшее, неактуальное. Никакого центра быть не должно, только координационные органы. И какова, вызывающе заключил Кравчук, в таком случае роль Горбачева?

и: По всему, уже в Беловежье засобирался...

Нишанов: Похоже. Пока одни искали созидательное решение, другие вели подкоп. Так-то. А спустя годы во времена правления Ющенко я с удивлением услышал, как Леонид Макарович сокрушался: знай он, что в Украине сложится такая тягостная обстановка, ни за что не подписал бы Беловежские соглашения.

и: Накануне Пущи Ельцин выступал в Москве (это нам рассказывал очевидец) на форуме инвесторов. В конце обронил: "Я прямо отсюда уезжаю на подписание Славянского соглашения". И отбыл. А через несколько дней Советский Союз перестал существовать. Чудеса! Зал набит политиками, чекистами, но никто и ухом не повел, не всполошился, что Ельцин что-то замыслил. Только американский посол Боб Страус насторожился: "Какое Славянское соглашение?" Вы можете объяснить эту летаргию?

Нишанов: Вас поражает, что Ельцин громогласно заявил о сепаратистских намерениях, а ни одна из властных структур не пошевелилась? Так никто его за грудки не встряхивал, когда налицо были не какие-то неясные намерения - реальные антигосударственные действия. Пара фактов. 13 января 1991 года в Таллине председатель Верховного Совета РСФСР и руководители Литвы, Латвии, Эстонии заявили о признании суверенитета друг друга и готовности оказать конкретную помощь в случае возникновения угрозы. А спустя три недели в Москве представители России, Украины, Белоруссии и Казахстана собрались, чтобы обсудить идею создания Союза этих четырех государств. Иными словами, подготовительная работа началась почти за год до событий в Пуще. Ельцин даже секрета не делал из своих планов.

Происходили и тайные встречи. После одной из них (глубокой ночью на даче председателя Совмина РСФСР Силаева во Внукове) мне позвонил участник "сходки" - председатель Верховного Совета Белоруссии Николай Дементей. Видимо, запоздало ужаснулся, что действует за спиной. Я сразу - к Горбачеву. Тот здорово разозлился. Связался по телефону с Крючковым, потом - с Назарбаевым (тоже бывшим во Внукове). Михаил Сергеевич говорил на повышенных тонах. Но в сухом остатке - ноль. Все ушло в песок. Если бы Ельцина тогда остановили!

и: Почему Горбачев этого не сделал? То, о чем вы рассказываете, было задолго до Фороса, который, как принято считать, "надломил" президента СССР.

Нишанов: У меня нет ответа. Наверное, воли не хватило или реальной власти. У Ельцина становилось все больше сторонников среди республиканских руководителей. Не одна же Россия разламывала Союз. Я писал Михаилу Сергеевичу записку за запиской, поторапливал: скорее, скорее заключайте Союзный договор. Но затянули... Пока все стало необратимо.

и: А кто-то считает, что даже после Беловежских соглашений Горбачев мог не отрекаться от власти.

Нишанов: Среди них юрист Собчак. Мы пили чай у меня дома на Грановского, и Анатолий Александрович в деталях описывал, как, узнав о Беловежье, примчался в Кремль и стал убеждать Горбачева, что совершен антиконституционный переворот. Надо срочно созвать Верховный Совет СССР, осудить заговорщиков, подключить остающиеся лояльными республики... Я тоже не сомневался, что любые шаги стоит рассматривать. Подобно Собчаку немедленно приехал в Кремль, зашел к Михаилу Сергеевичу. Он выслушал все мнения. Но принял свое решение. Какое - известно.

и: Много позже Горбачев сказал нам: "Я видел, сколько мурла вокруг. И Ельцин не худший из них". Флаг СССР спущен... Вы, как человек до последнего боровшийся за сохранение Союза, узбек по крови, наверняка сравниваете: так было раньше, так - теперь. Стали ли советские республики, получив независимость, счастливей?

Нишанов: Можно говорить о том, что они стали свободней. А счастливей? Нет. Пока нет.