Земля дальневосточного леопарда
Не самый продвинутый турист вполне может рассчитывать на встречу с медведем - ну а там уж как повезет. Тигр - удача (?) редкая, хотя я знал одного директора совхоза, который имел на охотничьем счету несколько таких встреч, одна из которых закончилась для тигра плохо. Но это был старый и больной тигр, которого голод выгнал к сельским задворкам.
Встреча же с леопардом (а водится в нашей уссурийской тайге и таковой) - случай просто редчайший.
Даже у Владимира Клавдиевича Арсеньева леопард упоминался считанное число раз под именем "барс" и "дальневосточная пантера". Борис Сумасшедов, краевед и литератор, прислал мне ссылки.
"На побережье Японского моря, - пишет Арсеньев, - барсы водятся, но в очень ограниченном количестве. Изредка находят его следы, но самого зверя не видят. За 12 лет только одному гольду удалось застрелить одного зверя. Барс держится в горах и лесах, но только близ моря, далеко в глубь материка он не удаляется. Этим объясняется, почему они чаще встречаются около Посьета, Барабаша и Новокиевки. Распространение их по побережью к западу от Св. Ольги шло, вероятно, медленно в силу разницы в средней годовой температуре между зал. Посьета и зал. Св. Ольги".
Нынче их осталось совсем мало, не более сорока особей, ведут они себя скрытно, скучившись на территории 4 тысячи квадратных километров вокруг заповедника "Кедровая падь". Который обступают со всех сторон лесорубы и прочие наотмашь хозяйствующие субъекты. А также военные. Ну и совсем "плохой люди", как говаривал Дерсу Узала: браконьеры.
Одна из последних "встреч" человека с леопардом описана так: сотрудники заповедника нашли мертвую, истекшую кровью беременную самку, которая могла бы родить трех детенышей. Скорее всего она пыталась найти прокорм у оленеводческого хозяйства и пала от руки тех, кто... нет, не защищал своих пятнистых олешек, а пытался нажиться на продаже леопарда в Китай. В тамошней медицине он ценится весь - от усов до хвоста. За убийство зверя на территории Китая полагается смертная казнь, и только поэтому за границей Приморья сохранилось около сорока особей редчайшего вида. (Водились они и в Северной Корее, но там изведены подчистую.) И поэтому над нашим леопардом нависла дополнительная угроза: как пишут сотрудники заповедника, "мор на оленей, две-три многоснежные зимы, скачок цен на препараты в Китае, масштабная хозяйственная авантюра - и очаг великолепных зверей погаснет".
Но хочется верить, что теперь не погаснет. Впервые за век к проблеме сохранения леопарда решено подойти масштабно: в декабре минувшего года на ХIV съезде Русского географического общества выступил вице-премьер Российской Федерации Сергей Борисович Иванов с планом создания национального парка "Земля леопарда" на базе "Кедровой пади" и заказника "Леопардовый". Плюс солидный кусок тайги есть намерение прирезать, чтобы обеспечить заодно сохранность и ей самой. Это масштабный проект: он предусматривает даже некоторое переустройство государственной границы в том районе. А два естественных ареала обитания леопарда соединят тоннелем, чтобы не разрывать миграционных троп. Решение о создании национального парка - в компетенции правительства Российской Федерации: существующие участки обитания зверя принадлежат разным структурам, а их давно пора передать в одни руки.
Редкий снимок леопарда и в кабинете вице-премьера, который не скрывает, что относится и к редкому зверю, и к Дальнему Востоку с особым чувством. Сергей Борисович впервые леопарда увидел в странах далеких и теплых:
- Умный, скрытный, красивый зверь. С совершенно особым устройством жизни, наблюдать за которым нелегко. Но уж увидев раз - не забудешь. А дальневосточный, за спасение которого беремся, вообще уникален: добрался до мест снежных, даже суровых. Прижился. На самой границе своих физиологических возможностей. Чуть больше снега - и нет его. Но то, что леопарда больше не встретишь севернее, на Сихотэ-Алине, это уж человеческая вина. Не природная. Поэтому надо сначала учесть всех сохранившихся животных, обеспечить им защиту и воспроизводство, а потом потихоньку попробовать переселять их туда, где хоть изредка, но видели их гольды-удэгейцы времен Арсеньева. В дальнейшем надо национальный парк, обеспечив безопасность и должный уровень комфорта, открывать для туристов, чтобы этот шанс - увидеть леопарда - имелся у самых терпеливых и удачливых из них.
Разглядываю план будущего парка со знакомыми с детства названиями бухт и поселков, думаю: конечно, я не самый удачливый турист. До сей поры ни тигра, ни леопарда не встречал. Но как меня переделали эти путешествия, знаю точно. Теперь мне не безразлично, все ли на родине изрезано лесовозными трассами. Хочу быть уверенным, что крошечный кедр, который я росточком привез из тайги (а теперь он у подмосковной дачи метра на полтора поднялся), - не последний экземпляр. Зная, что за девяностые и нулевые натворила жажда наживы в уссурийской тайге, когда иных рек, по которым мы сплавлялись в юности, просто не стало, цепляешься за такие проекты как за спасение.
Да, на "Земле леопарда" будут жить и чувствовать себя в большей безопасности сотни представителей флоры и фауны Дальнего Востока. Но у меня есть и иная, только на первый взгляд крамольная мыслишка: не деревья, не реки, не леопарда мы так пытаемся уберечь. А себя. От какой-то человеческой порчи, от безоглядности, от пустой прагматической иссушенности, которая угрожает нам пуще прочих бед. Может, и имя великого российского патриота, путешественника и писателя Арсеньева вынырнет из небытия - да заслуженно войдет в название нового национального парка.
Так что земля леопарда - это земля человека. Сначала она в душе, а потом, надеюсь, и на карте Приморского края.
