Штейнберг учится дышать
известия: Зачем ты написал письмо Малевичу, который умер в 1935 году - за два года до твоего появления на свет?
эдуард штейнберг: Когда Малевича показали на выставке "Москва - Париж" в 1981 году, я в течение четверти века находился в полной изоляции - словно уже не существовал. Конечно, меня не сажали и не травили. Я написал письмо Малевичу. Это была моя исповедь.
и: Можно ли в тебе видеть наследника автора "Черного квадрата"?
штейнберг: Таким меня считают. Но у меня все-таки другой ракурс. Абстрактное искусство кроме формы имеет еще содержательную сторону. Я повернул его в сторону религии и современности. "Квадрат" Малевича вневременной, но я как бы поставил на нем печать своей биографии.
и: Почему русский авангард остается единственным русским течением в искусстве, которое признано во всем мире?
штейнберг: Прежде всего потому, что в его языке заложена огромная энергия. Далее, он тесно связан с русской революцией. Не надо забывать, что его художники бегали с наганами и топтали течения, подобные "Миру искусства". Ну а потом и их задвинули. И историю революции, историю СССР стали рассматривать через призму нашего авангарда. Авангард - это ключ к пониманию русской культуры. Но и Малевич возник не на пустом месте, хотя многие не заметили, что он шел от иконы. На мой взгляд, национальное, идущее от иконы искусство открыл русский авангард, а не передвижники. Именно через икону я понял Малевича и осознал, что сам делаю. У него квадрат - тоже икона, но икона раскольников.
и: 31 января в Лувре завершится выставка современного российского искусства, на которой представлены работы двух десятков художников - от мэтров Ильи Кабакова и Эрика Булатова до молодых мастеров. Парижская арт-критика ее проигнорировала. Только один журнал написал, что "отбор работ был не на высоте" и что "эта выставка недостойна Лувра". Что же произошло?
штейнберг: Вокруг этой выставки плелись интриги. Французский куратор выбрала работы, иллюстрирующие сегодняшнюю конъюнктуру. Но самое страшное в том, что это, видимо, просто плохая выставка, которая не имела никакой концепции. Мне многие говорили, что она будто специально сделана для того, чтобы "угробить" русское искусство.
и: Один из участников выставки в Лувре Вадим Захаров жалуется, что к нему начинают относиться как к производителю продукта развлечения.
штейнберг: Я не хочу никого обидеть, но все, кто был выставлен в Лувре - не только Захаров - продукты развлечения. Как можно было поставить щетку, галоши и назвать это "Раем"? Или устроить перформанс с шинкованием капусты? Во-первых, это не смешно, а во-вторых, просто пошлятина. И это представляет Россию?!
и: Ну а кого бы ты сам выбрал для этой выставки?
штейнберг: К сожалению, я не знаю молодых художников. Но среди шестидесятников я бы выбрал Немухина, Краснопевцева, Рабина, Яковлева, Вейсберга. Это не обязательно художники, которых я люблю, но их творчество - безусловно, значительное явление. Да и глупо в Лувре, где висят одни шедевры, показывать современное искусство. Для этого можно было найти другую площадку.
и: Академик Жан Клер, бывший директор парижского Музея Пикассо, еще более категоричен: "Современное искусство скатилось до уровня нужника".
штейнберг: Это для меня не новость. Сегодня искусство - это в чистом виде коммерция, в которой крутятся огромные деньги. Всем этим управляет международная арт-мафия. Вспомним хотя бы американский поп-арт.
и: Но эта мафия, наверное, и тобой тоже крутит?
штейнберг: И мной крутит. Я имею в виду и интеллектуальную спекуляцию, и спекуляцию картинами, которые покупают в галерее за одну цену, а продают в три раза дороже.
и: Принято считать, что в России теперь победила массовая культура.
штейнберг: У нас она всегда была такая. Давай вспомним хотя бы соцреализм. Да и концептуализм - это тоже массовая культура.
и: Концептуализм с его инсталляциями сдает свои позиции?
штейнберг: Игры в концептуализм заканчиваются и на Западе, и в России. Да и сами концептуалисты говорят, что они вернутся к картине. И так уже все музеи забиты концептуальными досками, которые некуда ставить. Да и деньги за них больше никто не хочет платить.
и: Тем не менее сегодня возрождается интерес к некогда оплеванному соцреализму. Дейнека, Пименов и другие продаются за огромные деньги.
штейнберг: Хотя это искусство и идеологическое, но эти художники умели рисовать.
и: "Искусство всегда охотно ютится около богатства в надежде на щедрое вознаграждение", - констатировал живописец Карел ван Мандер в 1604 году в "Книге о художниках".
штейнберг: Художник всегда хочет вырваться из одиночества и надеется, что у этого богатого есть земля обетованная, в которой ему найдется место.
и: Некоторые художники рассчитывают, по их словам, только на профессионального зрителя - музейщика, галерейщика, арт-критика. Может, они правы?
штейнберг: Не знаю, кто на кого рассчитывает, а я всю жизнь работал только для себя. Я сам свой главный зритель. И в этом плане являюсь эгоцентриком. Мое искусство не предполагает массового зрителя, толпы.
и: Четверть века ты работаешь только с известной парижской галереей Клода Бернара. Он тебя нашел в Москве и с тех пор показывает не только в Париже, но и во всем мире.
штейнберг: Моя встреча с Клодом Бернаром, бывшим пианистом, который дружил с Рихтером, - это судьба. Наверное, помог Господь Бог. До того как его привезли в мою мастерскую в Москве, он никогда обо мне и не слышал. Вошел, посмотрел работы и сказал: "Я буду с тобой работать". И когда я приехал впервые в Париж, он меня спросил: "Ты хочешь остаться здесь?" Я ответил, что нет. И теперь я живу на две страны.
и: В Париже ты живешь два десятка лет. Как среда обитания влияет на художника?
штейнберг: Важно посмотреть на себя в европейском художественном пространстве. Иначе ты оказываешься как бы цементирован в своем творческом эгоизме.
и: Но и в Париже западником ты не стал?
штейнберг: Какой я западник! Я вышел из географии, которая называется Россия. Если вспомнить историю, то и наши славянофилы, говорившие на нескольких языках, фактически были теми же западниками. Ну а быть почвенником, это значит любить Россию. Хотя бы за ее страдания. Я этого не стесняюсь. А меня почему-то называют "националистом".
и: Чего тебе больше всего не хватает во Франции?
штейнберг: Воздуха! Знаменитый французский художник Марсель Дюшан уехал в Соединенные Штаты и там перестал заниматься искусством. И когда его спрашивали, почему он не пишет картин, он отвечал: "Я учусь дышать". Так и я в России - учусь дышать.
и: Почему в Париже русские художники, которым здесь нет числа, не только друг с другом не общаются, но и за глаза друг друга поругивают? Зависть?
штейнберг: Возможно, это происходит потому, что каждый художник самоутверждается и ждет аплодисментов. Когда же аплодируют другому, он нервничает. Это нормально. Искусству присущ элемент соревновательности.
и: К тебе тянутся французы, хотя их языком ты так и не овладел. Чем ты это объясняешь?
штейнберг: Я не хочу ни от кого ничего получать, а хочу только давать. Этим, видимо, и объясняется мой "магнетизм". Один, кажется, китайский мудрец сказал: "Любите, и вас будут любить".
и: Художники-дзен-буддисты, достигнув пика своей карьеры, часто меняли жизнь и свое имя и творческую манеру.
штейнберг: Для этого нужно большое мужество. Для меня самого живопись - это наркотик. Я сижу на ее игле. Но искусство не последняя истина в этом мире.
и: А какая последняя?
штейнберг: Религия, вера.
и: Несколько лет назад ты стал академиком Российской академии художеств. Эти регалии что-то изменили в твоей жизни?
штейнберг: Мне было очень приятно получить это звание от России. Оно дает возможность не чувствовать себя маргиналом, каким я был всю жизнь.
и: Что ты считаешь своим главным творческим достижением?
штейнберг: Мой деревенский цикл, который пока еще мало кто видел. В церкви пишут поминальные записки священнику. А я попытался сделать это в искусстве.
и: Ты человек православный, глубоко верующий и одновременно считаешь себя мистиком.
штейнберг: Верующий - это человек мистический. Вся наша религиозная философия - от Владимира Соловьева до Бердяева - тоже мистическая.
и: Существует ли какая-то связь между верой и творчеством?
штейнберг: Разумеется. Без веры для меня нет искусства. Это метафизическая тайна.
и: Кто из русских писателей тебе ближе всего?
штейнберг: Лесков. Я полюбил его, когда пытался понять Россию через ее культуру. И когда начал читать Лескова, то получил настоящий ожог на всю жизнь. Больший, может быть, чем от Толстого и Достоевского. Недавно я его перечитывал и испытал те же ощущения.
и: Ты вырос в Тарусе, которая на десятилетиями играла роль духовного центра интеллигенции.
штейнберг: В Тарусе я сделал свои первые работы с натуры. В моем становлении исключительную роль сыграло общение с моим отцом (Аркадием Штейнбергом, поэтом и переводчиком. - "Известия"), с известными людьми, которые там жили.
и: Чехов не очень-то жаловал нашу интеллигенцию: "Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр. Я верую в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях..."
штейнберг: Я согласен с ним на все сто процентов. Я люблю аристократов духа. Тех же наших великих писателей, философов - Бердяева, Шестова, Флоренского, Булгакова.
