В поисках новой скромности

Фонд развития Политехнического музея объявил конкурс на создание новой концепции современного хранилища искусства. "Известия", в свою очередь, нашли три достойных примера того, как организованы "Музеи XXI века". Один из них, который находится в Японии, так и называется. Другой - американский - использует самые современные технологии. А третий - посвящен нефти, которая останется самым важным сырьем и в XXI, и, возможно, в XXII столетии. Этот музей расположен в Норвегии. Вот что узнала Александра Овчинникова.

Даниэль Бирнбаум - куратор биеннале "Создавая миры". А поскольку каждый музей это тоже в некотором роде мир, "Известия" обратились за комментарием именно к Бирнбауму. Наш собеседник - человек для России не чужой. Он был куратором первых двух Московских биеннале современного искусства.

известия: Какой вы видите концепцию музея XXI века?

даниэль бирнбаум: Это музей, в самой задумке которого отражены те реалии, которые присущи новому веку. О чем идет речь? Сейчас я говорю с позиций европейца, человека, который живет и работает в Германии. В XX веке мы, европейцы, были ограничены в своих представлениях о том, что есть новое искусство. Мы были европоцентричны. То есть считали, что все новое искусство создается в Европе либо в Штатах. Существовали две-три признанные культурные столицы: Париж, Нью-Йорк, для Германии - Кельн.

В 1990-м все это начало меняться. Тогда на Венецианской биеннале впервые были представлены китайские художники. И это стало сенсацией! Выставку долго обсуждали. Все говорили: "Китайское искусство - это что-то новое. Оно прекрасно!" И вот двадцать лет спустя никто не может представить себе крупную международную выставку без того, чтобы на ней не было художников из всех стран мира. Из Индии, Кореи, Японии, Китая, Ближнего Востока, Южной Америки, Африки. Такую тенденцию вы можете наблюдать, например, на биеннале. Однако все это вы не можете увидеть в музеях. Естественно, объединить столь разное искусство в рамках постоянной экспозиции - непростая задача. Музей, который справится с ней, по праву можно назвать музеем XXI века.

и: Каким может быть архитектурное решение для такого музея?

бирнбаум: Главное, чтобы его архитектора не затмила экспонаты залов. Музей - пространство для выставок, для демонстрации произведений искусства. Когда же здание музея само претендует на роль искусства, это, на мой взгляд, проблема. Например, Музей Гуггенхайма в Бильбао, построенный Фрэнком Гери. Я ни в коей мере не хотел бы критиковать этот музей, поскольку он действительно фантастический. И все же... В XXI веке подобные грандиозные, "авторские" архитектурные проекты - не комильфо. Следует найти какую-то новую форму скромности, предусмотрительности в этом вопросе.

и: Стекло, бетон и железо - излюбленные стройматериалы сегодняшних архитекторов. Они по-прежнему актуальны?

бирнбаум: Вовсе не обязательно строить музей из стекла и бетона. Более того, эти материалы действительно устарели. Будущее - за новыми синтетическими и текстильными материалами. Конечно, из текстиля не построишь музей для классического собрания произведений искусства, и он не заменит стеклянную стену. Однако его можно использовать для проецирования цифровых изображений, создания акустических пространств. Самые передовые архитекторы из Европы и Японии работают сейчас над проектами, связанными с использованием текстильных материалов в архитектуре.

и: В XX веке художников и архитекторов вдохновляла техника. Изменилась ли тенденция в XXI веке?

бирнбаум: Да. Теперь вдохновляет природа. И это получило отражение в том числе в поиске новых архитектурных форм. Так, архитекторы био-тек стремятся придать своим конструкциям формы, приближенные к тем, которые можно встретить в природе.

и: Поговорим о "начинке" музея. XXI век - век живописи, скульптуры, мультимедийного искусства, перформанса или?..

бирнбаум: Я думаю, что все эти классические типы классификации для XXI века уже не годятся. Использование высоких технологий в искусстве зачастую приводит к тому, что не всегда можно сказать однозначно: что перед нами? Объект ли это живописи? Перформанса? Или скульптуры? Для искусства XXI века необходима новая классификация.

и: В начале XX века не раз случались попытки "осовременить" наследие старых мастеров. Марсель Дюшан пририсовал в 1919 году усы к репродукции Моны Лизы, братья Чэпмены в 2003 году дополнили облик героев оригинальной гравюры Гойи маской Микки Мауса. Насколько такие "новации" соответствуют духу XXI века?

бирнбаум: По поводу Микки Мауса: я не думаю, что подобное искусство может быть интересным. Разумеется, искусство создается не на пустом месте. Оно рождается из искусства прошлых поколений. При этом есть ряд художников, которые работают с прямыми "цитатами" из произведений своих предшественников, их работы называют апроприацией. Однако чересчур иронично-критические цитаты редко бывают интересными. Это провокация. А провокация - одна из сложнейших форм искусства. Редко кому удается сделать ее по-настоящему интересной.

и: А вот еще такой феномен XX века: перформансы обнаженных художников. Это по-прежнему актуально или в XXI веке нужно искать новые формы самовыражения?

бирнбаум: Авангард - понятие из военной лексики. Оно предполагает постоянное преодоление все новых и новых границ.

и: Кто из художников, на ваш взгляд, может стать выразителем XXI века?

бирнбаум: Этого никто из нас не знает. Но я, как ректор академии (Высшей художественной школы "Штедель" во Франкфурте-на-Майне. - "Известия"), интересуюсь самыми новыми и молодыми художниками. И среди них я бы выделил Томаса Сарацено. Он принимал участие в Биеннале в Венеции в прошлом году. Сарацено работает на стыке между хай-теком и классическими утопическими формами. Архитектурные утопии 1960-х годов он превращает в реальность при помощи новейших материалов и технологий. Он конструирует облака, шары, людей, которые, возможно, умеют летать. Но я даже не знаю, как правильно назвать его. Художник? Инженер? Архитектор? Утопист?

и: Леонардо да Винчи тоже был не только художником.

бирнбаум: Именно! И сейчас много художников, которые пробуют себя в разных сферах. Они интересуются новыми материалами, технологиями. Возможно, когда-нибудь мы вернемся к классическому определению искусства. Искусства как автономной субстанции, которая не несет в себе никаких функций. Лично я не сторонник такой концепции и не работаю над ее воплощением. Однако допускаю, что мы вполне можем к ней вернуться.

Начало осмотра XXI века

Норвегия: Все о "черном золоте"

Как стать нефтяником-олигархом? Откуда берется нефть? И что с ней делать? Ответы на эти вопросы можно получить в Музее нефти. Он находится в городе Ставангер, "нефтяной столице" Норвегии. Школьники со всей страны приезжают сюда впервые в возрасте восьми лет - на образовательные курсы. В числе меценатов музея - гиганты BP и ExxonMobil.

Почему музей нефти - музей XXI века? Нефть, как известно, легче воды. А потому - не тонет. Столь же непотопляемо ведущее положение нефти и в структуре энергетики XXI века - наперекор всем чаяниям экологов. Прогноз на ближайшие тридцать лет гласит: нефть сохранит самую крупную долю в структуре энергетики - тридцать пять процентов. Для сравнения: солнечные батареи и ветряные мельницы - флагман и надежда ученых-инноваторов - дают энергетике не более одного процента. Другая экобайка - "нефть-кончится-через-несколько-лет-готовьтесь" - разбивается о льды Арктики. Здесь, на шельфе Северного Ледовитого океана нефтяных запасов, похоже, столько, что страны - участницы Арктического совета уже пытаются застолбить за собой побольше подводных хребтов. Вывод из этого один: в XXI веке нефть останется "нашим всем". А потому посвятить ей музей - весьма актуально.

Музей нефти в Норвегии - это своего рода луна-парк для взрослых. Пространство представляет собой лабиринт из залов, в каждом из которых - аудио-видео-мультимедиа-гаджеты и прочий хай-тек. Цель одна - рассказать простым и доступным языком о сложном процессе нефтедобычи. "Гуляя по залам нашего музея, вы начинаете лучше понимать, что такое нефтяная индустрия, узнаете о связанных с ней науках, например, о геологии, - рассказал "Известиям" заведующий кураторским отделом музея Геир Йоханнесен. - Можете даже пройти курс безопасности. При этом на всех приборах можно и нужно нажимать кнопочки, дергать рычаги. А это, согласитесь, делает процесс познания более увлекательным".

В числе экспонатов - технические приспособления, которые реально используют в нефтяной отрасли. "Все - оригинальные. Не муляжи!" - заметил наш собеседник. Так, в одном из залов выставлен фрагмент самого большого в мире бура. Его диаметр - почти метр, вес - под две тонны. Экспонат достался музею от компании Statoil, им бурили скважины на норвежском шельфе. Впрочем, есть и более занятные вещицы. Например, спасательная капсула на двадцать восемь человек, внешне похожая на летающую тарелку. В нее можно забраться по лестнице и посмотреть в окошко иллюминатора. Или - устройство для экстренной эвакуации рабочих. Длинная вертикальная труба с сеткой из канатов.

"Интерактивность - главная особенность нашего музея, - продолжает Йоханнесен. - Этим мы отличаемся от музеев традиционных. Ведь в них можно только смотреть на экспонаты, а трогать - нельзя. Мы же предлагаем нашим гостям самим стать участниками экспозиции. Думаю, этот подход соответствует духу XXI века".

Еще одна особенность норвежского музея - его "универсальность". По вечерам здесь работает ресторан высокой кухни Bolgen&Moi Cafe. Днем - конференц-зал. Есть детская комната. По словам Йоханнесена, музей в XXI веке - это "не просто музей, но и место встречи".

Япония: Найти свое "я"

Причина, по которой музей в японском городе Канадзава назвали музеем XXI века, проста до смешного. "Местные жители мало смыслили в современном искусстве. Поэтому пришлось дать музею такое название, которое вызывало бы у них хоть какие-то ассоциации", - рассказал "Известиям" старший куратор музея Мисато Фудо. Между тем как корабль назови, так он и поплывет. "Умная архитектура" - конек музея XXI века в Канадзаве. И дело вовсе даже не во внешнем виде. Хотя он и был отмечен "Золотым львом" на Венецианской бьеннале 2004 года как самый выдающийся музейный проект.

Дело и не в громких именах архитекторов. Над зданием трудились основатели одного из ведущих мировых архитектурных бюро SANAA - Кадзуе Сейдзима и Рюэ Нисидзава. А дело все в том, что архитектура музея непосредственным образом влияет на восприятие посетителями его экспонатов. Начать хотя бы с того, что у музея нет ни фасада, ни главного входа. Здание круглое, по всему периметру расположены двери. Некоторые из них открыты, другие закрыты. Куда идти? Куда ведут эти двери? - сразу не скажешь. Так что уже на входе в музей посетитель должен почувствовать себя этакой Алисой в Стране чудес и подготовиться: в XXI веке путь к познанию искусства придется прокладывать себе самому.

Внутри музея - четырнадцать галерей. Они разбросаны хаотично на площади в семнадцать тысяч квадратных метров (примерно как два "Гаража" Дарьи Жуковой). Каждая галерея имеет собственную форму, пропорции, высоту и даже освещение. Их соединяют коридоры с прозрачными стенами. Так, чтобы глазу легче было зацепиться за интересующие его экспонаты.

Мисато Фудо объяснил "Известиям" смысл архитектурной задумки: "Раньше кураторы задавали тон. Они говорили, что, как и в какой последовательности смотреть. Однако в новом веке инициатива должна исходить от самих посетителей. Именно они будут выискивать те произведения, которые интересны лично им, формировать свой собственный, уникальный маршрут экспозиции. Таким образом каждый человек получит возможность раскрыть собственное непознанное "Я" с помощью современного искусства".

Экспозиция Музея XXI века насчитывает около трех с половиной тысяч артефактов. Время их создания - начиная с 1980-х годов и до наших дней.

США: Искусство онлайн

В XXI веке возможно все. Например, один и тот же музей может находиться одновременно на семи континентах, принимать гостей в Нью-Йорке и Канберре и работать 24 часа в сутки. Более двух миллионов человек посещают такой музей одномоментно, и им ничуть не тесно. А куратор - формирует экспозицию, не вставая с шезлонга на пляже, за бокалом белого вина. Как такое возможно? Ответ дает Музей Стриминг.

Это продукт не вполне реальный. Основная площадка находится в интернете, то есть в виртуальном пространстве. Вход в музей - по ссылке www.streamingmuseum.org. Вместо залов - "иконки" текущей экспозиции. Выставки обновляются примерно четыре-пять раз в год. Экспонаты, как правило, в формате YouTube: видео, записи инсталляций, перформансов, музыкальных произведений. То есть по большей части - современное искусство. Например, сейчас в Музее Стриминг можно увидеть мультимедийный проект Аарона Коблина. Коблин - американский гуру графического дизайна. Его работы, несмотря на юный возраст автора - художнику нет и тридцати, - уже вошли в собрание Музея современного искусства в Нью-Йорке.

"Даже тем, кто не разбирается в современном искусстве, наши выставки могут быть интересны", - рассказала "Известиям" владелица и основательница музея американка Нина Колоси. Каждую из работ сопровождает подробная "экспликация", то есть текст о концепции произведения и биография автора. А иногда и видео, на котором запечатлено, как создавался артефакт. "Все это помогает лучше понять задумку художника. Когда же начинаешь понимать - приходит интерес", - считает Колоси. Кроме того, Музей Стриминг время от времени приглашает своих гостей тоже побыть художниками. Например, нарисовать какую-то деталь, которая впоследствии становится элементом видео.