Вооруженный порядок
Готовящийся закон по ужесточению правил обращения с травматическим оружием остается предметом жарких дискуссий на интернет-форумах. Большинство дискутирующих одобряют внесенный президентом в Думу законопроект, поскольку сейчас в России редкое преступление обходится без участия травматики. Однако некоторые увидели в этом ущемление своих прав. Впрочем, многие выступают за полный запрет травматики, но при этом - за ношение огнестрельного оружия. Одним из ярых сторонников легализации огнестрельного короткоствольного оружия является известный юрист, полномочный представитель правительства в Конституционном, Верховном и Высшем арбитражном судах Михаил Барщевский. С ним беседует спецкор "Известий" Александр Андрюхин.
известия: Еще до "эпохи" травматики вы выступали за всеобщее вооружение населения. После того, как страна погрязла в преступлениях с применением травматического оружия вы не изменили своего мнения?
михаил барщевский: Отношение к травматике у меня скептическое. Люди считают, что она - как пневматика: никакой опасности не таит. К тому же безопасности не гарантирует и психологической уверенности не дает. А наличие огнестрельного оружия дает ощущение, что ты полноценный гражданин в том смысле, что сам отвечаешь за свою безопасность и за свои действия. Потому что оружие дисциплинирует.
и: Но большинство убийств из травматических пистолетов было совершено в состоянии приступа бешенства. За пустячное слово кто-то выхватывает пистолет и стреляет в лицо.
барщевский: Стреляют отморозки. Надо понимать: если человек задумал совершить преступление, то совершит его при помощи пистолета, ножа, монтировки, отвертки, заточки. Запрет на оружие - это не метод борьбы с преступностью. Это лишь способствует уличной преступности. А законопослушные граждане, которым по закону разрешено носить огнестрельное оружие, практически никогда не используют его для совершения преступлений. Ни под влиянием эмоций, ни тем более осознанно. Правда, мне могут возразить и привести в пример Евсюкова. Здесь, скорее, исключение, чем правило. К тому же, обратите внимание, милиционер стрелял не из табельного пистолета, а из нелегального. Теоретически, если бы у кого-то из пострадавших в супермаркете было оружие, Евсюкову могли бы дать отпор и обезвредить. А так - он был неуязвим.
и: Очень сомнительно, что простой гражданин, даже вооруженный, может противостоять обученному офицеру милиции.
барщевский: В Израиле гражданские лица имеют право на ношение оружия. Так вот, большинство террористических актов предотвращают именно они, а не спецслужбы.
и: В Израиле нет той загадочной российской бесшабашности...
барщевский: В начале 90-х по поводу разрешения на длинноствольное оружие велись такие же ожесточенные споры. Противники карабинов и охотничьих ружей уверяли, что мы пьяная нация и друг друга перестреляем. Прошло, слава Богу, почти 20 лет, как разрешены карабины и ружья. И что же? Рост количества преступлений с использованием длинноствольного оружия составил 0,1 процента. Фактически - ноль. А вот такие преступления, как налеты на загородные дома, практически канули в Лету.
и: Благодаря оружию?
барщевский: Конечно. Сейчас мало кто рискнет вломиться в загородный дом с целью грабежа. Потому что знает: получит пулю, поскольку практически все хозяева загородных домов имеют ружья. Так что я совершенно не приемлю такого уничижительного отношения к себе, что мы ненормальные и нам нельзя доверять огнестрельное оружие.
и: Доверять можно. Но осторожно. И не всем.
барщевский: Точно так же считали в дореволюционной России. У дворян было оружие, у простолюдинов не было. После революции оружие имели члены ВКП(б) - до 1936 года. Потом Сталин эту привилегию отменил. И 1937-м начались репрессии. В Древнем Риме патрициям можно было носить оружие, а плебеям - нельзя. То же самое и во Франции. Это, кстати, явилось одной из причин Французской революции.
и: А сегодня, кто на ваш взгляд, в России может носить оружие, а кому категорически противопоказано?
барщевский: Я не имею в виду продажу оружия в магазинах, как пива, всем. В первую очередь сегодня я разрешил бы иметь его тем, кто уже знает, как с ним обращаться. Отставным офицерам, например. Если им доверяли автомат Калашникова и ракетные установки, почему бы после выхода на пенсию им не доверить пистолет? Разумеется, оружие также должны иметь следователи, прокуроры, судьи...
и: Но они и так имеют.
барщевский: А адвокаты - нет. Что касается остальной части населения - здесь должен быть очень жесткий отбор.
и: А нельзя ли вообще обойтись без оружия? В том числе и без травматического? Преступников, применивших травматику, вычислить практически невозможно. Резиновая пуля не распознается баллистической экспертизой.
барщевский: К сожалению, сегодня милиция не может обеспечить нашу безопасность. Особенно в мегаполисах. Это даже не вина милиции, а просто объективные условия существования в мегаполисе. Ну невозможно у каждого подъезда поставить милиционера. А камеры видеонаблюдений помогают только в раскрытии преступлений, а не в предотвращении. Оружие простым гражданам сегодня необходимо. У бандитов оно есть. А у населения нет. То есть наши шансы изначально не равны. Опасение, что оружие населения рано или поздно перекочует к бандитам, абсурдно. Я никогда не слышал, чтобы у представителей преступного мира были проблемы достать "макаров". Также абсурдны разговоры о том, что люди начнут палить друг в друга только потому, что у них в карманах пистолеты. Вот вам пример: в Армении и в Молдавии разрешено носить оружие с 1992 года. Рост количества преступлений с использованием этого оружия в обеих республиках составил ноль, а случаи уличной преступности свелись к минимуму. Когда в Молдавии штурмовали Дом правительства, бунтовщики швырялись камнями, хотя у многих пистолеты были в карманах. Никто не произвел ни единого выстрела. Недавно в штате Флорида, в США, разрешили носить оружие женщинам. За год в штате количество изнасилований сократилось на 70%. А вот обратный пример: когда в Великобритании в конце 70-х запретили носить оружие, тут же произошел рост преступности на 68%.
и: А лично вы носите с собой пистолет?
барщевский: Ношу. Разрешение у меня есть. У меня были ситуации, когда без него было не обойтись. Однажды я был с женой в лесу. К нам подошли неприветливые молодые люди и попросили закурить. Было видно, что просьба закурить - это повод придраться. Я сказал, что нет проблем, отвел полу куртки и показал им пистолет. Я спросил: "Как, хочется еще покурить?" Они: "Ладно, ладно, мы пошутили". И ушли. Второй случай был на улице. Я ехал на машине и увидел, как группа каких-то отморозков избивает молодого человека. Я остановился, вышел из машины и выстрелил в воздух. Подействовало отрезвляюще. Все разбежались.
и: Но если легализовать огнестрельное оружие, травматику нужно запрещать?
барщевский: Не обязательно. У людей должно быть право выбора. В Молдавии и Армении, например, право на ношение огнестрельного оружия существует параллельно с правом на травматическое. Другое дело, что травматическое оружие не пользуется популярностью. Кстати, это искаженное мнение, что травматическое оружие в России стало исключительно орудием нападения. Многим травматика помогла. Вопрос только в том, что правоохранительным органам нужно потом долго доказывать, что травма человеку была нанесена в целях самообороны. Так что если кто-то предпочитает травматику - пожалуйста. Но требования к применению травматики тоже должны быть жесткими. Здесь Дмитрий Медведев совершенно правильно поступил, что проявил инициативу по ужесточению контроля над травматикой.
и: Я ожидал чего-то более радикального. Например, ограничения контингента, которому разрешено иметь травматику, или полного запрещения. Какой у нас контроль - всем известно.
барщевский: Несоблюдение закона - это еще не аргумент для непринятия закона. В данном случае меры по ужесточению контроля не плохи - в частности, усложняющие получение травматики. Но все равно в этом вопросе нужно принимать принципиальное политическое решение, которое, с моей точки зрения, может быть только одно: люди в России достаточно разумны, чтобы разрешить им пользоваться огнестрельным оружием. Если взять, к примеру, статистику по США, то вы увидите, что количество преступлений в тех штатах, где огнестрельное оружие разрешено, значительно меньше, чем в тех штатах, где оно запрещено.
и: По данным Следственного комитета, каждое третье преступление в Москве совершается нелегальными мигрантами. Население очень агрессивно настроено против них. Если у москвичей появится огнестрельное оружие, боюсь, не начнется ли отстрел нелегалов?
барщевский: Исходя из информации о преступлениях против россиян нашим гражданам нужно как можно быстрее дать разрешение на ношение оружия. Или вы считаете, пускай их грабят и режут? Для борьбы с преступностью не имеет значения, сможет ли жертва отстреляться. Главное, чтобы преступник знал, что он не сможет безнаказанно напасть на девушку в подъезде и отобрать у нее кошелек и невинность... Или вырвать у пенсионерки сумку. А в нынешней ситуации любой преступник убежден, что ему не грозит адекватное сопротивление, если он нападает на слабого.
и: Зуб за зуб? Это ли не основа агрессии?
барщевский: Если говорить об основах агрессии, то оружие здесь совершенно ни при чем. Агрессия возникает не от стремления дать отпор злоумышленнику, а от ощущения бессилия. Человек не в силах влиять на свою повседневную жизнь, он не выбирает власть, не может побороть чиновников в суде, не может найти ни правосудия, ни элементарной милицейской защиты. Отсюда агрессия, злоба и желание самосуда. Чтобы снизить уровень агрессии у населения, нужно налаживать работу институтов государства, в первую очередь - судебную систему, во вторую - правоохранительную, в третью - уменьшить всевластие чиновников. А население, чтобы оно чувствовало себе полноценным, имело бы право на ношение огнестрельного оружия.
