Опередили Америку и в космосе, и в кино
Для Анатолия Петрицкого фильм "Война и мир" был всего лишь второй самостоятельной работой. Потом он снял "Мимино" с Георгием Данелией, "Мой ласковый и нежный зверь" с Эмилем Лотяну и многие другие ленты. Но эпопею Сергея Бондарчука считает главным своим достижением. С Анатолием Петрицким встретилась обозреватель "Известий".
известия: На съемках "Войны и мира" вы впервые работали с Сергеем Бондарчуком. Каким он вам показался?
Анатолий Петрицкий: Съемки Шенграбенского и Аустерлицкого сражений шли в Закарпатье. Стояла суровая зима, снега выпало столько, что даже тягачи Закарпатского военного округа не могли пройти. Группу поселили в новый пансионат. Подстанция замерзала, и мы какое-то время жили при свечах, словно в XIX веке. Знакомство с Бондарчуком происходило постепенно. Поскольку снежные заносы не позволяли работать, он как-то утром занялся лепкой из снега бюста Наполеона. Пока он столовой ложкой отрабатывал детали, мы со звукооператором Юрой Михайловым вылепили женщину на четвереньках, повернутую к императору задом... У Бондарчука было чувство юмора, наше творение он оценил. Так началось наше человеческое сближение. А композиция, помню, получилась знатная. Даже из соседних санаториев автобусами приезжали смотреть. Но появился парторг съемочной группы и потребовал это безобразие убрать.
и: Вы ведь не сразу начали работать непосредственно с Бондарчуком?
Петрицкий: Да, главным оператором все еще считался Александр Владимирович Шеленков. Я был вроде как на подхвате. Во время съемок конной атаки придумал поставить камеру на спину лошади. Камера тряслась и создавала эффект реалистичности. Бондарчук посмотрел и одобрил. Думаю, что причин расставания с Шеленковым было много, и одна из них - возрастная. Он был гораздо старше Бондарчука. Кстати, это была не первая смена операторской группы. Напряжение на картине ощущалось с самого начала.
и: Как на "Мосфильме" реагировали на съемки столь масштабного фильма?
Петрицкий: Ревновали, почему экранизация "Войны и мира" досталась Бондарчуку, у которого до того был только один фильм - "Судьба человека". Говорили, что и Герасимов, и Пырьев хотели экранизировать Толстого. Что Олег Стриженов отказался от роли Болконского не без влияния Пырьева. Вернувшись из закарпатской экспедиции, хотел отказаться и я - считал, что не готов к такой ответственной работе. Но все было решено за меня высшим начальством. Я был молодой, энергичный, а Сергей Федорович приветствовал активное участие в съемочном процессе.
и: Теперь уже легенды ходят об организаторском таланте Бондарчука...
Петрицкий: Режиссер и обязан быть организатором. Иначе как управлять многотысячной армией? На съемках бывало до двенадцати тысяч солдат. Сергей Федорович всегда знал, какой солдат куда пойдет и что сделает. Если он и был диктатором, то умным. Знал, когда нажать. Бывало, командиры расслаблялись и использовали солдат для собственных хозяйственных нужд. В такие моменты он умел строго разговаривать с военными консультантами и возвращал армию на место. Вернувшись после съемок в лагерь, мы собирались у Бондарчука и, несмотря на усталость, расписывали план следующего дня.
и: Во время съемок бала вы катались на роликовых коньках. Кто это придумал?
Петрицкий: Моя идея. Сын занимался прыжками с трамплина. Тренировки, когда не было снега, шли на роликах. Я подумал, что установленные в павильоне рельсы будут ограничивать движения актеров. Ролики же позволяли свободно двигаться вокруг танцующих пар.
и: Как работал Бондарчук с актерами?
Петрицкий: Он добивался от них нужной реакции. В одной из сцен князя Андрея Тихонов сделал аж тридцать дублей, пока не сыграл то, что требовалось. На похвалу Бондарчук был скуп, но всегда давал понять, что ему понравилась чья-то работа. Мне он, кстати, тоже предложил сняться. Сначала я в роли молоденького офицера сидел с Тушиным в шалаше, а потом меня, пехотинца, ранят в живот, и я падаю.
и: Как сам Сергей Федорович относился к себе - актеру?
Петрицкий: Сыграв, он иногда спрашивал меня: как? Но я не всегда отвечал, прикрывался техническими проблемами: мол, смотрел за освещением или движением статистов. А отвечать не хотелось, потому что меня смущал возраст Бондарчука - он был много старше Пьера Безухова. И гримом сложно было прикрывать синеву бритого подбородка. Но когда я посмотрел весь фильм, все встало на свои места.
и: Вы четыре года восстанавливали картину на "Мосфильме". В чем были сложности?
Петрицкий: Во время реставрации звук был переведен в цифровой формат. Сейчас уже не осталось 70-миллиметровых кинотеатров, и нам пришлось делать 35-миллиметровую копию. Надо было очистить и саму пленку. Мы снимали на пленке Шосткинского химзавода. Столько механического брака я за всю жизнь не видел. Однажды в эмульсии обнаружили стайку комаров. В другой раз после проявки фрагмента с крупным планом старика Болконского увидели на лбу актера Анатолия Петровича Кторова надпись "Шосткинский химзавод". Министр культуры Фурцева предлагала использовать американскую пленку, которую по бартеру мог "наиграть" во время гастролей по США ансамбль скрипачей. Но экранизация Толстого была слишком амбициозным кинопроектом, и по политическим соображениям использовать американскую пленку мы не могли. Перед Сергеем Федоровичем Бондарчуком ставили задачу ответить Голливуду, который первым экранизировал русского классика. Ответить так, чтобы американцы поняли: русские и в космос могут летать, и кино снимать как никто.
и: И ведь получилось. Не только "Оскаром" был награжден фильм, но и операторская работа была отмечена. Вы - обладатель почетных дипломов 26-го Венецианского кинофестиваля, Пятого международного технического конкурса УНИАТЕК и Почетного приза за сложные движения камеры на Седьмом конгрессе МАНК в Праге.
Петрицкий: Толком ничего об этом не знаю. Никаких дипломов и призов у меня нет. Наверно, кто-то из функционеров получал за меня, да забыли сообщить и передать. Я и не удивляюсь - ведь когда закончились съемки, у меня на "Мосфильме" начались проблемы. Из объединения Пырьева мне пришлось уйти. Сергей Герасимов жил в нашем подъезде, заходил к моему тестю Борису Андреевичу Бабочкину, а при встрече со мной стал отворачиваться. Получить следующую работу оказалось очень сложно, со мной и разговаривать никто не хотел. Первое предложение через пару лет простоя поступило от Самсона Самсонова - я снимал "Каждый вечер в одиннадцать". Потом были еще картины, но годы, проведенные с "Войной и миром", так и остались самыми важными в моей жизни.
