Слова и слава Соломона Апта
На 89-м году жизни скончался Соломон Апт, в чьих переводах мы уже много лет читаем по-русски Томаса Манна, Германа Гессе, Роберта Музиля, Бертольта Брехта, Макса Фриша, Франца Кафку.
Про перевод романа Томаса Манна "Иосиф и его братья", выполненный Соломоном Аптом, принято было говорить так: не дурно бы теперь обратно перевести текст с русского на немецкий, чтобы и у немцев появилось великое произведение. В переводах Апта мы читаем пьесы Бертольта Брехта, "Игру в бисер" Германа Гессе, он первым начал переводить на русский новеллы Кафки.
Впрочем, говорить о выпускнике филологического факультета МГУ только как о великом германисте неверно. Он занимался переводом античных авторов: Эсхила, Еврипида, Аристофана, Платона, Менандра, Феогнида, а также писал книги. Например, в серии ЖЗЛ вышла его биография Томаса Манна. Кроме того, Апт - автор сборника очерков "Над страницами Томаса Манна".
О Соломоне Апте вспоминает его коллега, переводчик с немецкого Борис Хлебников:
- Для меня искусство перевода заключается в том, чтобы попытаться сделать то же самое, что делается при пересадке дерева. Чтобы оно прижилось на чужой почве, нужно его пересаживать вместе с куском земли. Апт каким-то образом ухитрялся это делать. Поскольку перевод многое теряет, переводчик должен и многое компенсировать. Апт был действительно великий человек, ему было это дано.
Не будь за ним огромной филологической культуры, в том числе античной, с его немецкими переводами все было бы иначе. Он бы не так читал тексты. Ведь все немецкие авторы, которых он переводил, были выпускниками гимназий. А гимназист худо-бедно знал латынь и греческий, то есть был проникнут духом античной литературы. Без этого читать классическую литературу ХХ века невозможно вплоть до Грасса, Белля.
Я довольно долго работал редактором в журнале "Иностранная литература". В сферу моей ответственности попадали как раз немецкоязычные страны. Мне не доводилось редактировать переводы Апта, и тем не менее мы с ним часто общались, и я знал, что он очень много читал. А дело в том, что у переводчика, редактора, издателя все начинается с выбора. И перевод на самом деле тоже вторичен по сравнению с тем, кого ты выбираешь, как ты его прочитываешь и понимаешь. Для этого нужно знать страну, эпоху - все, что стоит за книгой и автором. Важно, что именно Апт выбирал. Его интересовали вещи содержательные, глубокие, важные. Формальные изыски, причудливое письмо - это его не прельщало.
Так уж сложилось, что Апт стал лауреатом премии Александра Меня, а я - член жюри этой премии и один из ее инициаторов. Но еще до этого в начале 1990-х годов был знаменитый симпозиум в Германии в Вайнгартене, когда католическая церковь епископства Ротенбург-Штутгарт пригласила классиков советской литературы. Тогда в каждой бывшей союзной республике был свой безусловный классик. В Молдавии - Ион Друцэ, в Киргизии - Чингиз Айтматов, в России - Даниил Гранин. Еще там были Чухонцев и отец Александр Мень. Дело происходило в бенедиктинском монастыре. Среди германистов были Апт и Альберт Карельский. Все люди были значительные, но надо было видеть, с каким пиететом они все относились к Апту. Видно было, что в писательской судьбе каждого он сыграл колоссальную роль. С ним носились как с хрустальной вазой. А он был человеком невероятной скромности и терпеливо все это сносил.
Одновременно в том же Вайнгартене шел съезд немецких славистов и русистов. И нас троих германистов - Апта, Карельского и меня - пригласили выступить. У Апта и Карельского были такие потрясающие доклады, что, несмотря на то что аудитория была чрезвычайно взыскательной и критически настроенной к любому докладчику, их выступлениям и их немецкому языку аплодировали стоя. Когда Апту вручали премию Гессе, то на церемонию собралось более 500 человек. А ведь конкуренция культурных событий в Германии огромна, и, чтобы такое количество людей пришло на вручение премии Соломону Апту, надо знать, кто это и очень ценить его.
