Заломай на первой линии
В том, что строительство метрополитена в Москве стало одним из самых успешных нацпроектов страны под названием СССР, сегодня никто не сомневается. Но живые, человеческие подробности сооружения самой трудной, первой линии, запущенной 15 мая 1935 года, - от "Сокольников" до "Парка культуры" - с годами исказились либо просто забылись. Такие подлинные истории обозреватель "Недели" обнаружила в раритетном издании "Как мы строили метро", написанном в 1935 году его инженерами, архитекторами и рабочими.
Об этом сегодня почти не вспоминают, но на "стройку века" призвали "варягов" - экспертов из Лондона, Берлина и Парижа. Они помогли решить главное: на какой глубине вспорет метро коварные столичные недра.
Со щитом или на щите
На английском проходческом щите (к нему вскоре присоединился и первый советский "крот") трудились специально отобранные рабочие, хотя 80% из них под землей до этого никогда не работали. Управляли щитом приезжие "мистеры" - Хиллс, Лондон, Баррет и Кольман. Английские механики поначалу сомневались, что щит в Москве вообще удастся запустить. Пробная сборка чудо-агрегата из гигантских деталей проводилась у Китайгородской стены, напротив Большого театра, на виду у всей Москвы. Бригадой из 15 "собирателей" руководил московский левша, механик Коломийцев, которому, к удивлению англичан, не потребовалось даже чертежей - они, как водится, прибыли позже, когда щит был уже почти готов. Эту махину так же быстро, как это делали в Лондоне, собрали и во второй раз, уже под землей - в отсутствие механизации, на голом энтузиазме. Весной 1934-го, когда под землей собирали первый советский щит и смены порой работали по горло в воде (в таком положении люди заводили снизу шурупы и накладки оболочки щита), наблюдавший за процессом мистер Баррет уже не удивлялся, приговаривал только: "Что за народ, что за народ".
Технический консультант Метростроя американский инженер Джордж Морган перед пуском щита дал прогноз - в трудных московских условиях скорость щитовой проходки вряд ли превысит один метр в сутки. Но 11 сентября 1934 года английский щит поставил рекорд - 4,52 метра проходки. А американец признал: его расчеты в отношении грунта, самого щита, давления воздуха подтвердились. Он недооценил только человеческий материал.
Строй дворцы, живи в бараках
Среди 70 тысяч человек, строивших первую линию, "понаехавшими" были не только западные спецы, но и приезжие с национальных окраин - казахи, башкиры, татары и пр. Многие из них были малограмотными и вообще впервые попали в город. Жили "националы" отдельно, в калужском метрогородке и на станции Лось. К их баракам прикрепили "беседчиков", читчиков газет и педагогов, чтобы вели беседы и ликвидировали общую и политическую неграмотность. К концу строительства отчитались - все "националы" поголовно грамотны.
Строившие подземные дворцы сами обитали в бараках. В 1933-м в комнаты на 5-7 человек вселяли по 10-12, не было никакой обстановки, даже кроватей - только деревянные топчаны, покрытые мешками. Лампочки на шнурах вместо люстр, газеты вместо занавесок на окнах. Не работали сушилки, развелись клопы. Только через год в барачных общежитиях появились железные кровати, зеркала, гардеробы.
Подземные "ныряльщики"
Зато кормили метростроевцев на убой. Лучше всех питались бригады, работавшие в кессонах, специальных камерах для проходки в водоносных грунтах под сжатым воздухом, с помощью которых только и удавалось одолеть московские плывуны. Кессонщикам ежедневно полагалось 300 г мяса, 1600 г рыбы, 60 г жиров, несколько стаканов молока. Но работа в кессонах считалась особой статьей.
Полностью статью читайте на сайте Известия Неделя
