Омбудсмен - это по какому праву?
За неделю до Нового года городское Законодательное собрание в один день избрало сразу двух уполномоченных по правам (или по заграничному - омбудсменов). Одному из них - Алексею Козыреву - предстоит заниматься взрослыми, а другой - Светлане Агапитовой - несовершеннолетними петербуржцами. Оба борца за гражданские свободы встретились в редакции "Известий". Они ответили на вопросы читателей и рассказали корреспонденту, как собираются действовать на новых постах. И как будут делить сферы обязанностей, которые, как выяснилось, очень часто пересекаются.
Жалобы с "фундаментом" и без
Известия: Многие жители города, наверняка, затруднятся с ответом на вопрос, что за зверь такой - омбудс-мен...
Светлана Агапитова: - Мне не нравится слово "омбудсмен". В нем можно сделать массу ошибок. А я, строго говоря, и не "омбудсмен", а "омбудсвумен". Предпочла бы называться по-русски: уполномоченный по правам ребенка. Длинновато, конечно. Для краткости можно писать сокращенно - УППР. А в случае с уполномоченным по правам человека - УППЧ. Правда, не все поймут, о чем вообще идет речь.
И: Так давайте и разъясним, зачем простому человеку нужен уполномоченный по правам.
Алексей Козырев: Мои полномочия четко определены законом. Я должен защищать фундаментальные гражданские и политические права жителей Санкт-Петербурга. Эта фундаментальность заложена во Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН в 1948 году, в пунктах со 2-го по 21-й. Речь идет о правах на жизнь, свободу слова, митинги и собрания, создание семьи, защиту адвоката. О том, что никого невозможно арестовать без причины, принудить к рабству, дискриминировать по полу, по цвету кожи и так далее. Помимо этого, омбудсмен, как сказано в законе, должен заниматься нарушениями, "носящими систематический и массовый характер". Скажем, нарушения каких-то прав, очень условно относящихся к фундаментальным, могут оказаться систематическими и массовыми. Статистика показывает, что чуть ли не 75% обращений вообще не должны были попасть в аппарат уполномоченного. В прошлогоднем докладе моего предшественника Игоря Михайлова я прочитал, что больше года он не получал ни одной по-настоящему "фундаментальной" жалобы. И первая из них (кажется, по поводу запрета митинга) поступила только в самом конце 2008-го. Уполномоченному, как правило, напишут и ждут решения вопроса. Например, помогите увеличить площадь квартиры, повысить пенсию. Извините, мы не можем этого сделать. И вообще, порядок принятия заявлений по закону следующий: человек должен обязательно доказать, что он уже обращался в соответствующие государственные органы и получил отказ или не получил ответа. Вообще-то, так называемые "не фундаментальные" жалобы нужны мне для информации. Не более того. Иными словами, если мне пишут: "Крыша течет". Я должен ответить: "Спасибо за информацию". И все. Хотя на деле все не так однозначно.
и: Можете пояснить ситуацию на конкретном примере?
козырев: Ну, вот, на днях был случай, который о многом говорит. Мне поступила информация, что перед одной из школ у самого входа висят полутораметровые сосульки. Дети идут толпой, рискуя здоровьем. (Кстати, речь о детях. Надо было, наверное, Агапитовой звонить. Хотя там и взрослые ходят - учителя, родители.) Как расценить такую жалобу? С одной стороны, подумаешь, сосульки - вроде бы, нет нарушения фундаментальных прав. А с другой стороны - угроза праву на жизнь. Я мгновенно прозвонился главе района, дежурному. Потребовал, чтобы через 3 часа доложили. Ровно в назначенное время сообщили: все убрано. Получается, не наше это, по большому счету, дело. Но все-таки выходит правильно, что граждане обратились.
агапитова: У меня много обращений, связанных с регистрацией детей по месту жительства. Порой получается, что они при разводе родителей оказываются на улице. Бывшие супруги разбегаются, а ребенка не берет ни тот, ни другой. Острая проблема - жилье для выпускников детских домов. Вроде бы, по закону им положена нормальная площадь. А по факту выходит, что бывший детдомовец вынужден делить жилье с пьющими и гулящими родственниками. В такой обстановке существовать невозможно. И начинаются поиск и выбивание для него приемлемых условий. В том числе, через суд. Поэтому больше всего в аппарате мне сейчас нужны юристы.
козырев: У меня в штате четыре сотрудника, закончивших юридиче-ский факультет СПбГУ.
агапитова: И у меня, по предварительным прикидкам, планируется четыре.
На двух квадратных метрах
и: Кстати, как обстоит дело с формированием аппаратов обоих омбудсменов?
козырев: Мой предшественник Игорь Михайлов правильно расставил кадры. Я не хочу ни одного плохого слова сказать в его адрес. Считаю, что два года, в течение которых он занимал должность омбудсмена, ни в коем случае не потеряны. Мы с ним в близком контакте, видимся, созваниваемся. Насколько я понимаю, Михайлов продолжает обжаловать в суде свое увольнение. Не для того, чтобы, скажем, мне навредить. А чтобы доказать другим и себе, что он был прав. Я этого не осуждаю и не приветствую. Наверное, сам бы так не стал поступать. Скорее всего просто сдал бы пост. Хотя вообще-то трудно сказать, не был в подобной ситуации. Не скрою, мне предлагали все начать с нуля. Многие так поступают. Вместе с прежним руководителем в отставку уходят все подчиненные. А новый начальник набирает свою команду. Я не пошел по этому пути, потому что познакомился с аппаратом уполномоченного и понял, что 90% меня устраивают как профессионалы и люди. Но сложность в том, что войти в эту реку и спокойно плыть не получится. Раньше в аппарате уполномоченного по правам человека было 32 единицы. А теперь, в связи с введением поста уполномоченного по правам ребенка, штат разделили. Две ставки вообще куда-то потерялись. А у двух омбудсменов стало по 15 сотрудников. А как я слышал от работников аппарата, они и так работали на пределе. Более 2 тысяч только письменных обращений получено, плюс масса устных, телефонных жалоб. А сейчас этот поток еще возрастет. Потому что обычно нового начальника всегда бомбардируют заявлениями даже те, кому отказал прежний. И поэтому сейчас моя главная задача - перестроить работу так, чтобы можно было совладать с возрастающим потоком жалоб.
агапитова: А я, заняв только что учрежденную должность уполномоченного по правам ребенка, до регистрации юридического лица вообще не могу набирать сотрудников. У Алексея Сергеевича хоть собственное помещение есть.
козырев: Лучше бы не было. То, что мы имеем - прямое нарушение пусть не фундаментальных, но уж точно - трудовых прав человека. Люди сидят в кабинетиках по два квадратных метра, в полуподвальных помещениях на углу Щербакова переулка и Фонтанки.
агапитова: Так еще и я временно сижу на шее у Козырева. Даю координаты его офиса: 191002, Щербаков пер. 1–3, телефон 764-00-54. Прием граждан у меня пока, видимо, будет там. Скорее всего по средам. Найти собственное подходящее помещение с приемной, кабинетами, конференц-залом оказалось не очень просто. Ведь эти площади должны быть в зданиях, принадлежащих городу. Но поиск ведется.
Ребенок - тоже человек
и: Судя по всему, два омбудсмена пересекаются не только на одной жилплощади, но и по полномочиям?
агапитова: Видимо, введение поста "детского" уполномоченного все же назрело. Хотя тут можно порассуждать на тему: ребенок - тоже человек и гражданин. У меня в сфере деятельности - дети до 18 лет и выпускники детских домов до 23 лет. Считается, что это - особая категория и их судьбу надо отслеживать еще и после 18.
и: К вам может прийти ребенок и пожаловаться, что его, скажем, воспитательница в чулан запирает?
агапитова: По закону ребенок у нас имеет право выражать свое мнение (в том числе в суде) после 10 лет. И в принципе, заявление у него мы обязаны принять и разобраться. И я думаю, будут такие случаи. Потому что дети у нас сейчас достаточно грамотные, в Интернете сидят, свои права знают.
и: А как быть с призывниками? Они где-то между вами двумя - вчерашние школьники, завтрашние воины.
агапитова: Будем работать совместно. Понятно, что если человеку завтра исполняется 18 лет, я его не брошу. А плавно и нежно передам Алексею Сергеевичу.
козырев: Не только дела по военкоматам у нас общие, но и семейные какие-то случаи. По одному и тому же делу к Светлане Юрьевне может обратиться ребенок, а ко мне - его мама или папа.
и: Возникает резонный вопрос: а стоило ли вообще вводить два института уполномоченных, если у них настолько пересекаются функции?
агапитова: Это не мы придумали. Вообще, история с введением омбудсмена по детям в России - давняя. Еще в 1998 году в экспериментальном порядке в пяти регионах страны были назначены уполномоченные по правам ребенка. В Москве, например, этот институт существует много лет. И первым детским уполномоченным при президенте России был именно московский омбудсмен Алексей Головань. Его перед Новым годом почему-то сняли и назначили известного адвоката Павла Астахова. Кстати, в России учреждена уже Ассоциации уполномоченных по правам ребенка. В марте, как ожидается, нас всех соберут на конференцию. В любом случае, я думаю, мы с Козыревым не будем перетягивать друг у друга одеяло.
козырев: Посмотрим. Уверен, мы сумеем наладить контакт. И потом, дети все-таки требуют особого внимания.
и: Вам ведь предстоит взаимодействовать не только друг с другом, но и с действующей властью. Тем более что обе ваши кандидатуры были ею выдвинуты: Алексей Сергеевич - губернатором, а Светлана Юрьевна - "Единой Россией".
козырев: Мы и не скрываем, что уж никак не вопреки желанию губернатора нас избрали. И я считаю, что это хорошо. Я лично не собираюсь бороться со Смольным. Нигде в законе не говорится, что мы должны противостоять действующей власти.
агапитова: Мы настроены работать конструктивно, в диалоге. Если бы у нас какие-то неадекватные люди были у власти, тогда мы бы, наверное, пошли на баррикады.
козырев: Или не пошли бы на эти должности. Некоторые общественные правозащитники чего-то недопонимают. Шашкой машут. В том числе, так было и при выборах уполномоченного в ЗакСе. Но следует понимать, что омбудсмен - государ-ственная должность, очень сильно ограниченная рамками закона. Мы не можем никого на митинги звать.
агапитова: Кстати, что касается общественных организаций, то мы с ними контактируем. И с Правозащитным советом, и с отдельными активистами.
козырев: У меня, например, нормальные, вполне деловые отношения с известными петербургскими правозащитниками: Юрием Вдовиным, Юлием Рыбаковым.
агапитова: У них есть какая-то информация. У нас - тоже. И я думаю, "общественники" тоже заинтересованы не только в том, чтобы просто пошуметь, но и что-то конкретно решить.
и: А если будет надо, до Европейского суда по правам человека в Страсбурге дойдете?
агапитова: Если будет необходимо, почему бы и нет? козырев: Я бывал в Страсбурге. Чисто по-человечески у меня есть там контакты. Но вряд ли я "по дружбе" стану звонить в Европейский суд. И у меня нет сомнений: и губернатор, и вице-губернаторы, и главы комитетов в случае необходимости примут нас безотлагательно, как в законе предписано. А вот прорвись мы на эти должности, будучи врагами губернатора, не думаю, что дождались бы безотлагательного, и главное - доброжелательного, приема в Смольном.
Правозащита творчеству не помеха
и: Выдвижение в омбудсмены стало для вас неожиданностью?
агапитова: Лично для меня - да. Я до сих пор не очень понимаю, откуда моя фамилия всплыла. Когда мне предложили баллотироваться, я сначала закричала: "Нет, с телевидением, где я всю жизнь работаю, не расстанусь никогда". А потом стала анализировать и пришла к выводу, что, наверное, у каждого журналиста наступает в жизни такой период, когда хочется не только обозначать проблемы, но и стараться их решать. Ведь не секрет, что раньше СМИ были более действенными. Достаточно было показать сюжет по телевизору, и вопрос решался. Помню давнюю программу о туберкулезном больном, проживавшем в коммуналке. Сразу после эфира тогдашний мэр Анатолий Собчак дал ему квартиру. Сейчас такое - редкость.
и: Как дети отреагировали на то, что их мама станет самой главной правозащитницей малолетних?
агапитова: Старший сын Владимир учится в аспирантуре, на экономическом факультете. Он меня всячески пытался вдохновить. Тем более что я очень переживала перед выборами - пачку валидола выпила. Почему-то страшно боялась идти в Законодательное собрание. И Володя мне звонил, смс слал: "Мама, держись". Дочка, десятиклассница Александра, тоже помогала. Когда я работала над речью для выступления в парламенте, она мне информацию в Интернете искала. И двойняшки (мальчик и девочка, им исполнилось по 4 года) степлером орудовали - сшивали пачки листов с распечатками законов. Муж сказал: "Я бы не пошел, но тебе надо". Так что аппарат мой личный уже дома вовсю работает.
козырев: Отдайте мне тогда часть ставок вашего служебного аппарата. Шучу. Что касается меня, в принципе, я не удивился, когда предложили стать омбудсменом. Немного даже опасался этого. Чувствовал, что не смогу отказаться. И был прав в этом предчувствии. Не смог ответить "нет" Валентине Ивановне Матвиенко, когда она меня попросила баллотироваться. Теперь я на 5 лет - омбудсмен. Правда, в законе 14 пунктов, по которым меня можно отстранить от должности.
и: Вы оба, судя по всему, стали омбудсменами благодаря своей публичной и творческой деятельности. Будете ли продолжать этим заниматься в новых обстоятельствах?
козырев: У меня десятилетний опыт работы в Общественном совете. По поводу совмещения моих прежних занятий с нынешними есть достаточно спорные моменты. В законе написано, что нельзя заниматься иной оплачиваемой и неоплачиваемой деятельностью. То есть, я сейчас с вами говорю, занимаюсь речевой деятельностью. Теоретически меня могут с работы снять. Если бы я сейчас ехал за рулем, то занимался бы транспортной деятельностью. Дал кому-то 10 рублей на паперти - благотворительная деятельность. И так далее. Я, конечно, утрирую. Но вообще-то с этими моментами в законе еще надо разобраться. Пока ни один юрист мне ничего конкретного на этот счет не может сказать. На сегодняшний день я ушел с поста председателя Общественного совета. Отказался от должности художественного руководителя Центра театра и кино "АлеКо". Но продолжаю заниматься режиссурой, писать книги. Это ведь - творческая, разрешенная омбудсмену деятельность. Кстати, почти все мои произведения - книги "Казнить нельзя помиловать", "Минус один", фильм "Черта" и другие, связаны с правозащитной темой. Правда, чтобы самому себе порой поправить настроение, обращаюсь и к легкому жанру. В Михайловском театре поставил оперетту "Сильва" с собственным, новым либретто. Сейчас есть хороший заказ на фильм. И деньги уже найдены. Пока не буду раскрывать карты. Тем более что времени на этот проект скорее всего не хватит. Потому что когда фильм снимаешь, надо забыть абсолютно обо всем, чтоб тебя вообще никто не трогал, не отвлекал.
агапитова: Пока идет адаптационный период, до конца сезона, я буду продолжать работать над телепрограммой "Детский вопрос". Она выходит вот уже три года и касается как раз проблем ребенка. Речь идет о сиротах, детях-инвалидах, колониях для малолетних. Вполне вероятно, вскоре мне не будет хватать времени на эту передачу. Ведь телевизионный процесс - очень трудоемкий. А в "Детском вопросе" я и автор, и на съемки езжу, и монтирую. Хотя материала у меня теперь для новых выпусков будет гораздо больше. И тут я очень рассчитываю на помощь коллег-журналистов. И на обратную связь с вашей стороны.
СПРАВКА "ИЗВЕСТИЙ"
Козырев Алексей Сергеевич. Родился в Ленинграде 23 мая 1944 года. Окончил ЛГПИ имени Герцена, Школу экономики и международного бизнеса (США). В 1977–78 годах работал на Кубе, создавал методику подготовки военных связистов для Министерства обороны Кубинской республики. В 80-х годах руководил созданием в Ленинграде (впервые в СССР) сети кабельного оптоволоконного телевидения. В начале 90-х избирался депутатом Ленсовета. Возглавлял Общественный совет Петербурга, городскую комиссию по помилованию, Центр театра и кино "АлеКО". Член Союза российских писателей. Автор рассказов, повестей, сценариев, пьес ("Чижик-пыжик", "Наваждение", "Запятая в кармане, или Минус один" и др.). Продюсер и режиссер художественных фильмов "Черта" и "Казнить нельзя помиловать". Женат, имеет сына и дочь.
Агапитова Светлана Юрьевна. Родилась в Ленинграде 8 февраля 1964 года. Окончила с красным дипломом факультет журналистики ЛГУ имени Жданова. В 1989 году стала учредителем информационно-рекламного агентства "ИМА-ПРЕСС". С 1991 года работала на ГТРК "Петербург - 5-й канал" корреспондентом, редактором, комментатором "Информ-ТВ". На телеканале "Россия" создала передачу "Детский вопрос". Кандидат филологических наук, член Санкт-Петербургского Союза журналистов, лауреат многих профессиональных конкурсов. Замужем, имеет четверых детей.
