После бомбежки в Ульяновске грянул салют

Кто не знает: Ульяновск раньше назывался Симбирском, что в переводе с одного из поволжских языков "одинокая могила". Именно поэтому ульяновцы против возвращения городу исконного названия. Однако, как ни называй город, а 13 ноября Ульяновск опять чуть не стал Симбирском. Только чудо и еще самоотверженный подвиг пожарных предотвратили масштабную катастрофу. Из спасенного города вернулся наш корреспондент.

Пятница, 13-е...

Когда в 15.40 в пятницу, 13 ноября, в Заволжском районе раздался сильный хлопок, жительница улицы Академика Павлова Светлана Иванова подумала: "Опять на патронном заводе что-то рвануло. Пора продавать квартиру и съезжать на другой берег!" А соседи Светланы с улицы Менделеева погрешили на газ и позвонили на пульт 01.

- У меня папа охотник, - говорит 23-летний Антон Артемов. - Я сразу почувствовал в воздухе запах пороха. А когда земля задрожала, все стало ясно: взорвался "Арсенал". Это был апокалипсис! Как не поверить в примету насчет пятницы, да еще 13-го числа?

ФГУП "31-й Арсенал" да и патронный завод появились на левом берегу Волги рядом с Ульяновском еще во время Великой Отечественной. Город рос. И не вина военных, что в середине 80-х было принято решение строиться неподалеку от складов, где боеприпасов хватило бы на пару Хиросим. Наше родимое авось переросло в уверенность, что склады вместе с предприятием по разборке и переработке боеприпасов вполне безопасны. Технология такова, что детонация исключается, а спички на "Арсенал" не пронесешь - при входе на территорию личный досмотр.

"Арсенал" еще догорал, когда появилась первая версия: пожар начался со сборщицы боеприпасов Кати Кангиной. Свидетели утверждали, что на ней первой загорелся халат. Сейчас она лежит в Городской клинической больнице в палате с охраной. Журналистов к ней не пускают. Только следователей ФСБ.

- Кате уже лучше, - рассказал "Известиям" главврач больницы Владимир Сучков. - Но о выписке говорить еще рано...

Не секрет, что сборщицы, а в данном случае разборщицы, частенько нарушали технологию распатронивания боеприпасов. В первом цеху, откуда все и началось, разбирали "артиллерию": 72-, 100- и 130-миллиметровые снаряды. Сначала выкручивалась капсюльная втулка и взрыватель. Затем, чтобы рассоединить собственно снаряд и гильзу, боеприпас помещали в специальный станок. Порох высыпался, снаряд и гильза шли на переплавку - латунь все-таки! Но у 100-мм снарядов гильзы были стальные. Станок с первого захода не справлялся. А план надо было выполнять. Вот и шарахали сборщицы снаряд об цементный пол, расшатывая его, словно больной зуб. Повторю: детонаторов в изделии уже не было. А был только бездымный порох. Теоретически, если бы он высыпался на пол и на него упала бы искра от грохнувшейся стальной гильзы, мог возникнуть пожар.

...Снаряды рвались, как, наверно, во время Сталинградской битвы. Трассеры чертили задымленное небо. Земля стонала. Но что такое артиллерийский 130-мм снаряд по сравнению с торпедами и глубинными бомбами, которые хранились в соседнем здании? А сотни вагонов на подъездных путях, набитые боеприпасами? Специалисты утверждают, что если бы торпеды и бомбы сдетонировали, то взрывная волна стерла бы с лица земли Ульяновск. Прорвало бы дамбу, которая защищала нижнюю террасу от затопления, и волна - уже волжская - накрыла бы развалины. Все, как в Священном Писании...

Действительно, произошло чудо: один тяжелый снаряд угодил в корпус, где хранились 20-метровые торпеды. Но не взорвался, а застрял в стене. Выяснили это разведчики Литвиненко и Бондарь.

- Они обошли по периметру сто тысяч квадратных метров горевшей территории и выяснили обстановку, - рассказывает мне руководитель пресс-службы регионального управления МЧС Елена Сихарулидзе. - Это было как на войне, как во время боя. От их данных зависело: нужна ли эвакуация всего Ульяновска, или достаточно было вывезти левый берег. Оба разведчика представлены к орденам Мужества. И еще 14 пожарных к боевым медалям "За отвагу".

Все, с кем я разговаривал, благодарят еще одного героя - работника "Арсенала" Владимира Евдокимова. Он лично вывел сорок женщин и истекавшего кровью Владимира Лазарева из бомбоубежища, где уже кончался кислород. Не забыть бы его! Сейчас выясняются имена еще нескольких военнослужащих, которые тоже проводили разведку. Надеюсь, и они попадут в наградной лист.

Старший мичман Владимир Панков и матрос-спасатель Иван Кузнецов представлены к правительственным наградам посмертно. Они первыми бросились в огонь. Их тела нашли к утру. У Панкова осталось двое маленьких детей. Кузнецов только недавно подписал контракт. Ему было 24...

%%VYNOS1%%В 00.30 пожар на "31-м Арсенале" был потушен. Дотла сгорело три цеха и три склада, где хранилось 120 тонн боеприпасов.

В городе и районе пострадало 433 многоэтажных здания, 1500 домов в частном секторе. Количество разбитых стекол превышает 10 000. Школа и детский садик восстановлению не подлежат. Общий ущерб по первым прикидкам достигает 200 миллионов рублей.

Завещание Авояна

В военном городке "Арсенала" народ и так немногословный, а тут еще подписку следователи взяли о неразглашении. Поэтому разговаривать с журналистом работники согласились на условиях полной анонимности.

- На Кангину зря они хотят все свалить! - говорит пожилая сборщица из первого цеха. - Я сама слышала, как сначала рвануло на эстакаде, а потом уже халат на Катьке загорелся. Это порох горящий оттуда к нам в цех залетел. Вместе с осколками.

Из железнодорожных вагонов снаряды сначала разгружают на эстакаду - крытую площадку временного хранения, - а уж потом в цех. Там-то и произошел первый взрыв и последующий пожар.

- Я голову даю на отсечение, что руководство "Арсенала" само подорвало первый цех! - утверждает единственная женщина, не скрывающая своего имени, - Анна Малиновская. - Воровали латунь. Вот следы и заметали...

Анна Малиновская ушла с "Арсенала" в 2005-м. Стала правозащитницей. Про таких говорят: бой-баба. Пока мы разговариваем в ее разбитой квартире, то и дело звонят в дверь. Просят фотоаппарат зафиксировать разрушения. Соседи хотят, чтобы она сходила в администрацию, потребовала еще стекол, дверей, замков...

Я был в поселке на 13-й день после катастрофы. В некоторых квартирах вместо стекол до сих пор целлофан. Я пошел вместе с делегацией ходоков к начальнику ЖЭУ-21 Василию Жукову, просить, чтобы наконец стекла вставили. Мария Приймак одна растит семерых детей. А стекол хватило только в одну комнату из трех. Да еще во входной двери вместо замка тряпка - взрывной волной полдвери разнесло. Но Василий Иванович принял бой по-чапаевски, решительно:

- А ну вон из моего кабинета! Я сейчас охрану вызову!

Учитывая, что ЖЭУ охраняла фирма с недвусмысленным названием "Цербер - Симбирск", мы поскорее покинули поле боя. Но Анна, словно пулеметчица, пускала последние очереди угроз в захлопнутую дверь:

- Я позвоню лично губернатору! Он порядок-то наведет!

Как только прозвучали первые взрывы, из подвалов по улице Академика Павлова убежали мыши. Они эвакуировались стаями. Жуткое зрелище. За ними потянулись люди. А вот 70-летний Эдуард Авоян подняться с дивана не мог. У него таз сломан - он в гипсе лежал. Так он и пролежал три дня под разбитым окном, в которое то и дело залетали осколки.

- Совсем один?

- Нет, с Дашей! - отвечает пенсионер.

Даша - это любимая кошка Эдуарда Левоновича. Когда его нашли журналисты, температура в квартире была как на улице. Стекла никто ему и не думал вставлять. Про Левоновича попросту забыли.

- Я помру. Вы мои стекла другим отдайте, - таково было завещание Авояна.

После того как про него написали, стекла немедленно вставили. Сейчас в квартире тепло. Нашлась сиделка. А верная кошка Даша греется на груди пенсионера.

Жить на пороховой бочке

Спустя неделю город опять сотряс мощный взрыв. Подорвались восемь саперов при погрузке неразорвавшихся боеприпасов. Еще двое тяжело ранены. Очевидно: нарушена техника безопасности. Когда работают с опасным грузом, в радиусе поражения не должно находиться более двух человек.

- А я как услышала взрыв, включила музыку погромче, пока соседи побежали по подвалам прятаться, - рассказывает Анна Малиновская. - Хоть плачь, хоть смейся. Нервы уж сдают. Я готовлю иск к начальнику "Арсенала" Андрею Радченко. Проведу товароведческую экспертизу. Даже порванные колготки впишу. И моральный вред. Пусть квартиру покупает на той стороне.

Сейчас в квартире Малиновской еще не вставлены стекла со стороны улицы. Взрывной волной вдавило балконную коробку. Пошли трещины. А за окном горы шифера - это уже крышу переложили, а старое покрытие еще не вывезли.

Мост в Ульяновске ждали четверть века. Старый уж давно не справлялся с потоками транспорта. Торжества по поводу открытия назначили на 26 ноября. Но движение вынуждены были открыть 13-го.

- Старый мост оказался в зоне разлета осколков, - рассказывает мне помощник губернатора Сергей Давыдов. - Его пришлось закрыть для движения. Чтобы город окончательно не встал, было принято решение временно открыть движение по новому мосту, который в общем-то был готов. Фонари только там не подключили.

Мост все-таки открыли. И были народные гулянья. И салют на полнеба. Вдоль моста на все 5,5 километра организовали заплыв моржей. Во время фейерверка я считал залпы и думал: раз - и новые окна у Приймаков. Два, три - ремонт квартиры Малиновской...

Я поделился своими раздумьями с Сергеем Давыдовым.

- Я знаю, что многие нас упрекают за этот салют. Все празднества организовали и провели мостовики за свой счет. Причем фейерверк был подготовлен и оплачен заранее. Это их праздник. Представляете, стройка которая продолжалась почти как БАМ? Тут уж второе поколение строителей родилось. Мы не вправе были лишать их этого праздника.