Миль пардон, мадам
Лично мне надоело смотреть кино про то, как в незапамятные времена в силу забытых уже причин американцы (вариант - англичане) воевали с немцами, причем победили евреи. Да-да, не вздрагивайте - фамилия, которой подписан данный текст, сохраняет за мной право выговаривать подобные вещи внятно. Более того: по части отказа от какой бы то ни было политкорректности переплюнуть мистера Тарантино все равно не удастся. В его новом фильме все противостоящие стороны мерзки одинаково.
Можно, впрочем, вдаваться в нюансы и обсуждать, что кто-то мерзок "иначе". Ибо немцы уничтожают евреев до отвращения изысканно, а евреи крошат черепа арийцам бейсбольной битой, после чего с радостным прилежанием пилят скальпы - волею пославшего их атавистичного лейтенанта. Конечно, кошкомордому Питту, косящему под Марлона Брандо, с Кристофом Вальтцем не тягаться. В итоге полковник Ланда - единственный персонаж, взывающий к сочувствию, ибо это великолепно сыгранный профессионал, то есть профи в квадрате. Сопротивляешься, за руки, за ноги себя держишь - но тянет, неумолимо тянет к блистательному цинику в эсэсовской форме. Вот ужас-то...
Для Тарантино понятия "ужас" не существует. В его мире нет такой системы координат: хорошо - дурно, нравственно - аморально, святого не лапать и тэ пэ. Это не значит, что данная система отмерла вовсе. Напротив, она твердо стоит на ногах, показательно борется с проявлениями святотатства - зачастую мнимого, и Татьяна Лиознова отнюдь не была последним режиссером в мировой истории, которого (которую) упрекали в снисходительности к персонажам со свастикой на рукаве. Страдали невинные, а Тарантино - уже понятно - уф-ф, проскочил. Редкие способности к параллельному существованию. Никто не борется с Квентином, потому что он - без семи минут фрик.
Да, он шут, он циркач, так что же? Хорошо устроился парень...
"Ну, как тебе?" - спросила меня коллега по окончании пресс-показа "Бесславных ублюдков". "Все внутри кипит - сейчас пар из ушей пойдет!" - "А-а... Так ты, наверное, не любишь Тарантино?".
Я много чего не люблю. Не люблю, когда из трагедии лепят комикс, Вторую мировую приравнивают к компьютерным "Защитникам Азгарда", войну низводят до войнушки. Когда залезают в историю с ногами, будто в песочницу, тем более - когда в нее плюют. Что касаемо Тарантино...
Любите ли вы циников? Если нет, вы и Тарантино не любите. Полковник Ланда завораживает на экране. В жизни, по счастью, все труднее. Я не приравниваю, не отождествляю, избави Бог. Хотя бы потому, что экранный Ланда талантлив безусловно, а реальный Тарантино давно показал свой потолок и выше этого потолка не прыгает. Не хочет? Не может? Боится? Когда человек снимает первую сцену на сливочном масле, последующие - на маргарине, а ближе к финалу запасается тефлоновой сковородкой и гонит стряпню без масла вообще, вариантов, собственно, два. Либо цель его - продемонстрировать виртуозность: смотрите, я и так могу, и растак, и вот эдак. Либо - у него попросту короткое режиссерское дыхание. Кинокритикой принят план "А": Тарантино - виртуоз, жонглер, акробат, перевертыш. О'кей. Но тогда уж в области морали - прежде всего.
Кто бы спорил - искусство всегда оставляет место для придуманного подвига. Помните рассказ Василия Шукшина "Миль пардон, мадам!", легенду деревенского охотника Броньки Пупкова про покушение на Гитлера? А Броньку, сыгранного Евгением Лебедевым, помните? "...Он улыбался. И тут я рванул пакет... Смеешься, гад! Дак получай за наши страдания!.. За наши раны! За кровь советских людей!.. За разрушенные города и села! За слезы наших жен и матерей!.. - Бронька кричит, держит руку, как если бы он стрелял. Всем становится не по себе. - Ты смеялся?! А теперь умойся своей кровью, гад ты ползучий!! - Это уже душераздирающий крик. Потом гробовая тишина... И шепот, торопливый, почти невнятный: - Я стрелил... - Бронька роняет голову на грудь, долго молча плачет, оскалился, скрипит здоровыми зубами, мотает безутешно головой. Поднимает голову - лицо в слезах. И опять тихо, очень тихо, с ужасом говорит:
- Я промахнулся...".
Так пишут, снимают, играют люди, у которых болит. Но можно ли требовать от чужого человека, чтобы он проникся твоей болью?
Года полтора назад я кипятилась по поводу "Фальшивомонетчиков" - австрийской ленты, получившей "Оскара" в номинации "Лучший иностранный фильм". Краткое содержание: весна 1945 года. Нацисты судорожно печатают фальшивые фунты и доллары, надеясь подорвать экономику союзников и повернуть ход войны вспять. Восточного фронта как будто в природе не существует...
Внимательно прочитайте интервью Квентина Тарантино. "Вторая мировая война была замешена на расизме для каждой из стран-участниц - в той или иной степени", - говорит он. И перечисляет страны-участницы: Германия с одной стороны, Соединенные Штаты - с другой. На каком расизме - в той или иной степени - была замешена война для нашей армии? Да сражалась ли в принципе наша армия - вот как надо ставить вопрос по окончании "Бесславных ублюдков". Жил ли на свете мой русский дед, для которого вся-то фронтовая корысть - контузия и орден Боевого Красного Знамени? Существовала ли моя прабабушка-еврейка, расстрелянная в 1941-м в Бабьем Яру? И ее муж, мой прадед, избежавший этой участи, потому что счастливо умер за год до начала войны...
Я бы не стала обсуждать это с Тарантино, даже представься такая возможность. Вообще - не о нем разговор. Тарантино далеко, а наш дурацкий фильм "Гитлер капут!" - вот он, вот он, только что сработан. Из заметных картин про войну после "Мы из будущего" в России не появлялось ни-че-го. Правда, сейчас снимают. Много снимают - к 65-летию Победы. Никита Михалков, Алексей Учитель, Федор Бондарчук... Даже Николай Расторгуев. Скоро выйдет в прокат "Преображение" ("Поп") Владимира Хотиненко. Главное - чтобы этот поток не иссякал. Главное - чтобы у нас продолжало болеть. Боль в данном случае - доказательство душевного здоровья. Едва ли не единственное для современной России доказательство...
