Безумству храбрых поем мы песню
В поездах случаются любопытные разговоры. Профессорского вида белобородый старичок и розовощекий лысеющий человек, сидя за откидным столиком узкого прохода, играли в шахматы и говорили о декабристах. Начали с пустяка - розовощекий сказал, что живет на кронверке, где казнили декабристов. 25 июля по новому стилю... Слово за слово - о восстании, об императоре Николае, о том, что брат Константин отрекся от престола в его пользу как-то странно - не по форме, втайне от всех. Так что после внезапной смерти Александра I в Таганроге войска присягнули именно Константину, а 14 декабря должны были приносить присягу вторично.
Выяснилось, что предок розовощекого, инженер, даже пострадал из-за декабристов: был разжалован на одиннадцать лет в рядовые.
- За что? - поинтересовался старичок.
- За плохие веревки. Трое же сорвались. Ночь. Лавки еще закрыты, так что с веревками заминка вышла. Вообще-то их должны были четвертовать, но император заменил экзекуцию повешением.
- Начнем с того, что в России смертная казнь была отменена в 1741 году, еще при Елизавете Петровне, - сказал старичок, а потом с холодной вежливостью добавил:
- Разрешите полюбопытствовать, как ваша фамилия?
- Матушкин.
Белобородый расхотел играть и ушел к себе в купе. Матушкин стоял в коридоре возле окна и, когда старик проносил мимо него дребезжащий подстаканник с чаем, заметил:
- А слова, приписываемые то Пестелю, то Рылееву, что в России даже повесить по-человечески не могут, - неправда.
- Да-да, - откликнулся старик и больше не выходил.
Как это отличалось от советского школьного учебника и как прервалось на самом интересном месте - тут и захочешь забыть, да не сможешь: и дату казни, и фамилию Матушкин.
И вот практически дежавю: поезд в Питер, два пряника трутся у окна, один снисходительно рассуждает о правозащитниках, сквозь стук колес слышится "Марченко, Богораз...", а у меня под рукой книга Бориса Башилова "История русского масонства". "Казнь декабристов всегда выставлялась как незаконная и жестокая расправа над милыми образованными людьми, желавшими блага Родине, угнетаемой суровым тираном. Все это нелепая чушь, которую стыдно даже повторять. Декабристы, в большинстве военные, совершили тягчайшее преступление, которое может только совершить военный. Они подняли вооруженное восстание против законного правительства своей страны. ...Представим себе, что Пестель и его друзья жили не в России, а в Англии и устроили восстание не в Петербурге, а в Лондоне. Вот что сказал бы им судья в демократической Англии: "Мне остается только тяжелая обязанность назначить каждому из вас ужасное наказание, которое закон предназначает за подобные преступления. Каждый из вас будет взят из тюрьмы и оттуда на тачках доставлен на место казни, где вас повесят за шею, но не до смерти. Вас живыми вынут из петли, вам вырвут внутренности и сожгут перед вашими глазами. Затем вам отрубят головы, а тела четвертуют. С обрубками поступлено будет по воле короля. Да помилует Господь ваши души".
Но Пестель жил в России, и его просто повесили. А так, как написано выше, были казнены в Лондоне в 1807 году полковник Эдуард Маркус Деспарди и его друзья... за одни только либеральные разговоры о желательности изменения строя доброй демократической Англии".
Да, 579 декабристов были в основном военными. Но в числе организаторов был и Рылеев - человек сугубо штатский. И все они знали: правительство получило списки заговорщиков задолго до 14 декабря, и все ожидали арестов. Тем не менее и на Дворцовую площадь вышли, и бежать после поражения не пытались. Когда князь Горчаков привез загранпаспорт своему товарищу по лицею Пущину, тот отказался, пожелал разделить участь товарищей.
Известны слова Карамзина, обращенные к государю Николаю Павловичу: "Заблуждения этих молодых людей суть заблуждения и преступления нашего века". Так думал и покойный Александр I, когда отказался арестовывать членов тайного общества, сказав, что и сам разделял их иллюзии (!) Что-то было в государстве не так, люди думающие это понимали. И готовы были пожертвовать собой ради того только, чтобы привести в движение маховик истории. Не знали, КАК, но молчать не могли. Но виселиц никто не ожидал. Вяземский в дневнике 20 июля 1826 года записал: "13 июля (день казни) для меня ужаснее 14 декабря. По совести нахожу, что казни и наказания несоразмерны преступлениям, из коих большая часть состоит в одном умысле".
Башилов прав в том, что за умысел, "за разговоры" во все времена наказывали по полной. Вспомнить того же Марченко, который многажды сидел за инакомыслие в лагерях. И уезжать не хотел, хотел жить здесь, но по совести. В недолгие паузы "свободной", но поднадзорной жизни пытался жить как все - с упоением и азартом строил дом для семьи, жены и маленького сына. Человек кирпичи делал сам - от безденежья. После очередного ареста тот дом в поселке Карабаново под Александровском взорвали: ишь, жить он захотел!
"Неужели к нам не присоединятся все свободные умы, все горячие сердца? Пускай они соединятся вместе, пускай они пишут и говорят! Пускай они с нами заодно стараются просвещать общественное мнение, всех тех маленьких и скромных людей, которых теперь отравляют и сводят с ума! Дух отечества, его энергия, его величие заключаются лишь в справедливости и великодушии".
Это слова Эмиля Золя, которые Марченко взял эпиграфом к своей книге "Мои показания".
Нет, ему внутренности никто не вырывал. Он умер от голодовки в Чистопольской тюрьме в 1986-м, 160 лет спустя после казни декабристов. Голодал четыре месяца, требуя освобождения всех политзаключенных. Полагаю, и он знал, подо что подписался. Что лишь преумножает наши печали и меру геройства безумцев, которые в герои совсем не стремились. Просто хотели жить по правде - сообразно иллюзиям.
